– Ну что ты, что ты, – Владимир обнял Александру, – я тоже тебя очень-очень люблю. Ну же, хватит печалиться! Мы совсем скоро увидимся вновь. Я обещаю тебе! К тому же я обязательно буду писать тебе письма. Тут уж от меня не отвяжешься.
Тревоги Александры по поводу Владимира моментально испарились. Стоя в объятьях его, она чувствовала себя окрылённой и раздавленной одновременно. «Он всё-таки любит меня! – думала девочка, – А теперь он должен уехать». И из глаз Александры брызнули новые горячие слёзы.
Глава двенадцатая.
Пока Россия отходила от долгих, опьяняющих зимних праздников, в Европе уже кипела жизнь. Это было заметно даже из отполированных окон недавно выпущенного поезда, который, довольно проворно стуча колёсами по рельсам, мчался вдаль, туда, где туманы застилают влажную от снега землю. Казалось бы, ещё чуть-чуть и наши путешественники окажутся в незнакомой Англии, где само время бежит по-иному.
Утром четырнадцатого января, выйдя из ставшего родным вагона поезда, князья Масловы и Романовы выглядели счастливыми окончанием столь долгого пути.
«Wait for a couple of passes, please. Your transport facility will arrive soon»>16– сказали им на вокзале, и совсем скоро это обещание было приведено в исполнение. Уже через час долгожданные гости стояли в парадной зале Букингемского дворца, где король ГеоргV с одним из своих герцогов встречал их.
– Какой интересный у них дворец, – обратился Алексей к восхищенному и затихшему Андрею, – они так полы натёрли, что и упасть вовсе не мудрено! Андрей, чего ты застыл?
– Тсс, – шикнул юный князь своему другу, когда старшее поколение визитёров начало аудиенцию с королём, – дай послушать.
– Ох, право, Андрей, наслушаешься ещё за время нашего пребывания здесь, – цесаревичу явно не стоялось на месте, и он хотел рассмотреть замок, поговорить с людьми, хотел веселиться, – Пойдём, Андрей, тут так много интересного: новые места, новые люди! – князь Маслов никак не реагировал на слова Алексея, поэтому тот слегка толкнул его в левый бок локтем, – Я вижу, что ты не выспался, но хватит меня игнорировать, в конце то концов! Я ж тебе друг, всё-таки.
В этот момент к мальчикам подошёл сын того самого герцога, что стоял рядом с королём. Это был довольно высокий и стройный юноша четырнадцати лет; мягкие волосы его были рыжевато-каштановые, а глаза, которые, улыбаясь, перебегали с одного князя на другого, как бы, оценивая каждого из них, светло-зелёные. Тонкий рот его был растянут в дружелюбной улыбке, из-за которой его острые скулы, казалось, разрезали светлую кожу лица юноши.