Но шутки в сторону. Я прохлопала два с половиной дня, целых два с половиной дня из отведенных мне семи – и ни на шаг не придвинулась к цели. Я немного дезориентирована в пространстве, мне нужно более конкретное направление, поэтому по примеру Майи я решаю отставить удачу в сторонку и положиться на разум. Он пригодится мне чуть больше, чем раньше.
К полуночи я набросала несколько пунктов. Не сказать, что я была уверена, что найду там подходящие кандидатуры, но это все же лучше, чем слоняться по улицам и сливаться с толпами. Ночь прошла беспокойно, я ворочалась с боку на бок, отсчитывая секунды, и тиканье часов градом ложилось на мою макушку, выжигая искры. Я готова была заполыхать.
Проклятье.
Рассвет встречала у окна. Наблюдала, как светло-золотая полоса неловко и робко скользит по стеклу и ложится на пол, захватывая постепенно письменный стол, угол шкафа, край кровати. Когда он лег на подушки, я шевельнулась – пора.
Рабочий день прозвенел мимо. Тело автоматически двигалось, а разум – смешно вспоминать, какую речь про единение тела и разума я толкнула Паше! – был подключен к другому источнику питания. Уже на выходе я с трудом заталкиваю одно во второе и деревянными шагами покидаю здание. У меня осталось четыре дня, нужно успеть.
А потом, на углу сгоревшего торгового центра я увидела его. Не человека с депрессией, являющего моей целью, а человека странного, для которого целью стала я. Я двигалась, потеряв живой контакт с внешним миром, когда навстречу мне поднялся мужчина. Вроде секунду назад его еще не было, а тут – бац – идет как ни в чем не бывало, расслабленно щурясь на солнце. Я почти отвела взгляд, когда он уставился на меня, затем вдруг облизнулся и погладил живот. И прошел мимо.
Меня пробрал мороз. Вот так, средь бела дня, встретить на улице убыра, которым пугала бабушка! Старые как обещание начать бегать по утрам жесты не оставляли сомнений – этот тип видел во мне свой обед. И, вместо того, чтобы бежать от него подальше, я разворачиваюсь – прохожие шугаются как застигнутые врасплох голуби – и иду строго за ним.
Мужчина не подозревает о слежке. Он плывет подобно линкору, ступает мягко, что удивительно для его несколько большого грузного тела, возвышается над среднестатистическим прохожим на полторы головы, раскидывает щупальца глаз далеко вниз. Ищет кого-то. Тело его чуть заметно колыхается, как крепкое дерево на сильном ветру – такое ощущение, что его обтекают невидимые глазу воздушные потоки из другого мира. Голова у него маленькая, несколько узкая для расширяющего к талии телу, ноги коротковаты и плотны. На нем светлая клетчатая рубашка с коротким рукавом – такие продаются на каждом русском рынке – и темные креповые брюки. Руки несколько длиннее, чем следует, пальцы, насколько я могу рассмотреть – ибо они никак не придут в состояние покоя – широкие и сильные. Такими удобно отрывать жертве голову и запихивать ее в рот, который ради такого случая – о, я уверена, – может распахиваться до самого живота. Добродушно улыбаясь и уступая спешащим дорогу, упырь гуляет по городу.