-- Две сотни,-- не задумываясь, ответил тот.
-- А кто их ведет, случаем, не знаешь?
-- Алача-бек. Так слышал.
-- Ага! Значит, опять он пожаловал. Тем летом в это самое время приходил. Но тогда людишек с ним было поменьше. Пошмыгали, порыскали вокруг городка, да ни с чем и ушли. Поглядим, что на сей раз будет. И еще,-воевода внимательно глянул на Едигира.-- Ты купцов этих раньше нигде не встречал? -- Едигир ждал этого вопроса и заранее обдумал ответ.
-- Встречал. Они те, за кого себя выдают.
-- Точно? -- переспросил воевода. -- Ну, тогда иди. Спасибо тебе, что людей вывел. Непременно доложу о том Аникию Федоровичу.
Но едва Едигир сделал по воеводскому двору несколько шагов, как увидел бегущего навстречу запыхавшегося сотника Ефима Звягина.
-- Беда, воевода,-- на ходу закричал он,-- ночью стену проломили басурманы со стороны леса и сейчас через пролом тот на нас прут.
-- Отчего же выстрелов не слышно? Или поразбежались вояки наши?
-- Так порох-то за ночь отсырел. Как стрелять?
-- Вот дурни. Возьмите новый порох из погребов. Да прикажи ударить в набат,-- и воевода заспешил вниз, грузно ступая по жалобно поскрипывающим под ним ступеням.
Когда Едигир подбежал к алениному дому, то услышал тревожные удары колокола, плывущие над крепостью. Тут же из всех домишек начали выбегать люди, испуганно спрашивая друг у друга: "Господи, пожар что ли или басурманы объявились?" Едигир влетел в дом и, ни слова не говоря, схватил кольчугу, лук со стрелами и кинулся обратно.
-- Подожди,-- бросилась к нему Евдокия,-- куда ты? Что случилось?
-- Туда,-- не объясняя, ответил он, и мягко отстранив девушку, выскочил на улицу.
Когда он подбежал к пролому в стене, там уже вовсю кипел бой.
Сибирцы, ворвавшись внутрь крепости, засели за стенами близстоящих домов и сыпали оттуда стрелами в защитников, которые укрылись за воеводской конюшней, расположенной особняком на небольшом бугорке. Их было всего с полсотни, в то время как нападающих раза в четыре больше. Едигир увидел Грибана Иванова и Насона Рябухина, которые пытались поджечь влажный ружейный фитиль и поднести его к запалу ружья, установленного на сошках. Фитиль тлел, дымил и тут же гас. Герасим со своим братом Богданом Шумилкой стояли за бревенчатой стеной конюшни, поочередно выглядывая из-за нее и что-то знаками объясняя друг другу. Еще два воина залезли на крышу конюшни и посылали оттуда стрелы в нападающих. Остальные воины, прикрывшись щитами, беспорядочно сгрудились вдоль плетня, держа в руках сабли, но не предпринимая никаких попыток завязать бой с сибирцами. Видно, что без воеводы они растерялись и не знали, как им быть: то ли отойти в глубь крепости, то ли здесь на месте ждать подмоги.