Едигиру стало жутко от собственных размышлений и он хотел уже спуститься вниз с валуна, когда заметил вдали меж деревьями слабый дымок, поднимавшийся столбом вверх.
"Люди!" -- обожгла его мысль, и напряглись все мышцы.-- "Враги?! Но почему обязательно враги? Оттого, что я пришел на их землю? Но кто решил, что это их земля? И я имею на нее право. Она такая же моя, как и их".
Он не стал разводить костер, ночь провел в полудреме, ворочаясь на хвойном лапнике, заменявшем ему постель. А утром, еще впотьмах, начал спускаться с вершины горы на поиски человеческого жилья, решившись в очередной раз довериться судьбе.
Вскоре он вышел к небольшому ручью, струящемуся по глубокой расщелине, где без труда нашел несколько бревен, переброшенных через него. Перейдя на ту сторону, Едигир отыскал тропинку, ведущую в глубь леса, и оказался на краю поляны, посреди которой стоял небольшой домик, сложенный из круглых пожелтевших на солнце бревен. Строение совсем не походило на землянки его народа, и он долго разглядывал уложенные друг на друга бревна. Чувство тревоги сменилось любопытством, открытием чего-то нового, неизвестного.
Затаившись в кустах, Едигир долго ждал, когда кто-нибудь выйдет из дома. На всякий случай держал лук наготове, прикинув, что с такого расстояния может вполне достать любого. Наконец, не выдержав долгого ожидания, небольшими перебежками, крадучись, стал подбираться к дому, готовый в любой момент скрыться в лесу. Но никто не вышел, не закричал на него. Тогда, обойдя дом вокруг, осторожно толкнул дверь и заглянул внутрь. Людей там не было.
Едигир еще раз огляделся по сторонам и, крадучись вошел внутрь, оставив дверь неприкрытой. Посреди дома стоял большой стол и две лавки по сторонам. У самой двери был сложен очаг из камней, обмазанных глиной. Вверху виднелось отверстие, прокопченное по краям.
Пока Едигир рассматривал небогатое убранство незнакомого человеческого жилья, снаружи послышались людские голоса и лай собак. Выглянув за дверь, он увидел, что из леса вышли двое мужчин, а к дому бегут несколько здоровенных псов, верно, раньше хозяев учуявших появление незнакомца.
Путь к лесу был отрезан, и Едигиру не оставалось ничего другого как ждать, когда хозяева подойдут ближе к дому. Мужики по собачьему лаю поняли, что в доме есть кто-то чужой, остановились, сняли с плеч длинные металлические трубки, направив их на открытую дверь.
"Ружья!" -- понял Едигир. Ему и раньше приходилось видеть в купеческих караванах самопальные трубки, стреляющие железными пулями за много шагов.