– Вот это. Вот это, – Станислав стал указывать ей блюда в меню. – Елен, а тебе что заказать? Мясное, овощное, холодное, горячее? … Греческий салат для дамы, это точно, – утвердительно сказал Станислав официантке, – сок смородиновый. Ну, выбирай. Салат и сок я выбрал для тебя. Хотя салат и сок можешь ещё заказывать. Вино? – он обратился к девушке. – У Вас какие вина? Тоже испанские?
– Да.
– Нет. Я буду пить только краснодарские. «Черный лекарь» есть? Или «Кагор», если нет «Лекаря», – проговорила Елена.
– Я уточню, – произнесла девушка. – Что-нибудь ещё закажете? – спросила она Елену.
– … Да, вот это что? Можно? – она ткнула пальцем в меню, где было написано «Вторые блюда».
– Можно, – кивнула официантка и незаметно двинулась в глубь зала.
– Скажите, Станислав. Вот Вы так называемый силовик, то есть в МВД служите, а где вы научились этим танцам? – спросила она.
Станислав молчал долго, она уже забеспокоилась, что нетактично спросила его. Он молчал, на его лице появилась улыбка, такая добрая снисходительна. Он смотрел на неё так, что ей казалась, будто он её рассматривает без одежды. От этого ей стало очень неуютно. Его прямой слегка увеличивающийся к кончику нос, и односторонняя улыбка на гладком лице выдавали портрет знаменитого актёра.
– …Это было давно… в детстве. … Я занимался в музыкальной школе на скрипке. Для меня это было тяжело. Мне бы побегать как мальчишки, а мама нет, пиликай. Отец тоже не приветствовал этого занятия. Он был мент, милиционер, и был убеждён, что мне как мальчишке нужно заниматься борьбой, боксом или чем-то подобным. А мама говорила нет. А он любил её, перечить не хотел. Но при всяком случае, когда я не хотел что-то разучивать, и он был не в духе, он вставал на мою сторону. И вот однажды я повредил руку, мы в больницу …. А там доктор. Он стал меня расспрашивать, кем я хочу быть. … «Ну, как кем? Конечно, как папка милиционером», – сказал я тогда. «Вот мама только на скрипке заставляет играть», – пожаловался я доктору. А он меня погладил по голове. … «И»,– говорит, – «занимайся на скрипке, и будь милиционером, одно другому не мешает, а только будет помогать…» Мне тогда было не понятно. Отец говорит, его в бокс. А мама – там руки отбивают. А мы музыке учимся! А доктор говорит, ничего, и там, и там пальцы нужны крепкие. А музыка развивает и силу и тонкую моторику. Так что одно другому не помеха, сказал мне. С тех пор я и музыкой, и милицейской премудростью занимаюсь. И где мне больше …. Не знаю. Мне, конечно, не хотелось музыкой заниматься. Но папа любил маму и соглашался водить меня на музыку. А танцами я стал заниматься позже. Боксом занимаюсь периодически, травмы получал, пальцы ломал. А там нужно в гипс, их выдерживать время для срастания костей. Вот в один из таких дней пришёл рассказать учителю о проблеме. И меня попросили с девочкой в коридоре потанцевать. Дело в том музыкальная школа располагалась в ДК, и там много кто занимались. А там мальчики с бабочкой и стройные, и хорошо двигаются. И девчонка плачет с отцом, у неё нет партнёра. Ну, тот дядька меня и попросил с его дочкой танцевать. Так я стал дядьку выручать, мне его… почему-то стало жалко. Уже потом, через несколько лет я узнал, что её отец не жил с ними. Ну, то есть с её матерью был в разводе, а с дочерью мог встречаться вот на учёбе, на танцах. Так я и выучился танцам. И музыку на скрипке не бросил, совмещая с боксом. Скрипку. Бальные танцы. Лет семь… или пять(?) я так занимался. Сейчас не помню. Отец девочки полностью оплачивал танцы. Бальные танцы это ведь платная… как это сказать…