Таким образом, в уставном капитале доли разделились неравномерно. Шесть человек получили по пять процентов, один – десять процентов, остальные шестьдесят смог оплатить директор кафе. Так и было записано. Коллектив, чувствуя свое численное преимущество, не возражал. Поговаривали, что денег директору дал какой-то знакомый из районного управления общественного питания, и что настоящим хозяином он и будет.
Светлана специально пришла в кафе после обеда, когда народу поменьше. Работники в подсобке обсуждали будущую работу при новом правлении. Одна из поварих, из числа тех, кто поимел пять процентов собственности кафе, недовольно пыхтела, услышав о приятеле директора, который дал денег.
– Это почему он будет главным? По закону нельзя. Нам как объясняли. Можно выкупить по льготной цене коллективом. Он же к коллективу не относится. Он же у нас не работал.
– Так примут опосля. Да и будет работать. Директор и примет – отвечали ей.
– А мы будем против – яростно махая рукой, спорила повариха.
– Да кто тебя спрашивать будет? Деньги его. Сегодня на директора записано, а завтра перепишут на него. И все.
– А если директор не захочет отдавать долю. А деньги потом, со временем с выручки отдаст – озвучила новую версию повариха.
– Отдаст, как миленький. В лес увезут с пакетиком на голове. В ямке посидит недельку и все подпишет – заверяла другая пайщица.
– А-а-а? Ну, если так, то конечно.
– Господи, ну что вы ерунду мелете? – вмешалась бухгалтер Людмила Геннадьевна. – Они в хороших отношениях. Не будет никакого пакетика. Они вместе будут работать. Говорят, они вообще родственники.
– Да, да. Не близкие, но родственники – вмешалась молоденькая официантка Таня, любимица посетителей мужского пола. Она продолжала, ни на минуту не забывая о своей красоте и кокетничая даже перед коллегами. Ей хотелось показать, что она не только красива, но и умна. – Не волнуйтесь, девчонки. В руководстве кроме них теперь еще семь человек будет. Вот Римма Павловна тоже в учредителях. Их двое, а нас семь человек. Голосовать будут как? Семь – это же всегда больше чем два. Правда? А наши женщины нас в обиду не дадут. Интересы же у всех общие – она победно оглядела присутствующих, ожидая одобрения и согласия.
– Овца! Ты б молчала лучше, если такая тупица. Ты б узнала сначала, как голосуют в таких организациях. Думаешь, как раньше? На комсомольских собраниях? Руку подняла и все дела? – подала голос пышнотелая красотка, нстоящая «Кустодиевская красавица», буфетчица Анжела. Нрав ее был весьма дерзок и резок. А исполинский рост и внушительная масса тела делали ее удивительно смелой в различных конфликтах, которые случались вокруг нее в изобилии.