– Так, сучка. Сейчас выходим и идем вниз к выходу. Одно неверное движение и ты покойница. Жить хочешь? – он больно дернул ее за волосы.
– Да – прошептала она.
– Тогда делаешь спокойное лицо. Морду тяпкой и вперед.
Он взял ее за талию, как бы изображая возлюбленного, и направил к выходу. Выйдя из номера, она надеялась, что ее увидят свои, но они стояли кружком около чьей-то двери довольно еще далеко и были заняты разговором. Лифт был совсем рядом. Они вошли в лифт и спустились. На первом этаже никому не было дела до странной парочки. Они вышли из здания, и подошли к стоявшей рядом машине. Этого Света не ожидала. Она хотела обратить на себя внимание и крикнуть. Парни, по-видимому, привыкшие к подобной работе, уже ожидали этого и тут же зажали ей рот рукой. Затем, грубо нагнув ее голову, затолкали в салон машины. Один сел за руль. Второй рядом с ней. Машина тронулась с места. Ехали совсем недолго. Остановились у какого-то частного дома, окруженного добротным забором из кирпича. Ее провели черным ходом в дом и заперли в пустой комнате.
Глава 10
Георгий Груздев был одним из главарей международной преступной группировки. Вместе с ним в руководящий состав входили немец Гюнтер и поляк Адам. Выходило все, как в анекдоте: русский, немец и поляк танцевали краковяк. Эти, правда, ничего не танцевали. Эти еще только зарабатывали на будущую жизнь с удобствами, развлечениями и, возможно, танцами. Их группа, как они говорили, а по правде просто банда состояла в основном из выходцев из бывшего СССР. Было в ней немало и поляков. Немец, правда, был один. Рядовой состав участников все время менялся. А вот верхушка и небольшая часть особо приближенных оставались в неизменном виде. Верхушка имела свои тайны. Для всех Адам с Гюнтером считались предводителями наравне с Георгием, но лишь самый старый костяк участников банды знали, что на самом деле последнее слово всегда за Георгием, и только он один является реальным паханом. Будучи человеком с огромным здравым смыслом, он прекрасно понимал, что возглавляет не комсомольскую организацию и не бригаду плотников, а потому и лишней огласки своего руководства не желал. Лишняя ответственность за дела банды в юридическом плане тоже его не прельщала. Одно дело – реальная власть, которая у него была без ограничений, другое дело – людская молва, у которой все близко.
Совсем по-другому мыслил поляк Адам. Он отличался особым самолюбием. Для него было очень важно, какими глазами смотрят на него окружающие. Как на второе лицо, или как на одно из первых. Георгий сознательно поддерживал в Адаме стремление быть первым. Он прекрасно понимал, что этот самовлюбленный чванливый гусак ему не соперник. Если понадобится, то он, Георгий, задвинет этого главаря в любой угол. Понимал ли это Адам, было неизвестно. По отношению к нижестоящим он был чрезвычайно суров и циничен. Именно его молва рисовала в ужасных красках беспредельщика. Во время же общения с Георгием он часто терялся и даже иногда заикался. Если же чувствовал за собой вину, то даже в глаза своему подельнику боялся смотреть. Гюнтер на эту тему никогда не задавал вопросов. Для него важным были только деньги. Он присоединился к группировке позднее, когда отношения между двумя главарями уже сложились. Он не сразу заметил эти странности. А когда понял, что злой и ужасный Адам до смерти боится тихого и спокойного Георгия, то тем более не стал проявлять любопытства.