" Чешую чистить ей не хотелось!" – с застарелой обидой думал Николай, снова заходя в воду. Теперь же его рыбацкие способности были оценены по достоинству. "Главный рыбный поставщик императорского двора" – в шутку окрестил его Станислав. Титул Николаю понравился и бригадира он стал уважать еще больше. Хотя временами Станислав вызывал у него опасение.
"Слишком уж шустрый и, похоже, себе на уме, хотя вроде бы и свой в доску." Другое дело Сашка! Общаться, конечно, с ним было тяжело, слова за целый день не вытянешь. Зато мужик действительно свойский, надежный.
Продолжая охоту, Николай по привычке перебирал в уме характеристики, и других членов общины. Андрей, хотя и водил дружбу с председателем, нравился ему своим спокойствием и добродушием. Сил у парня столько, что любому шею свернет, а просто так ни мухи, ни муравья не обидит. На агронома Николай старался не обращать внимание.
"Молодежь она и есть молодежь! Все себе на уме, нас дураками считают."
Давида он поначалу невзлюбил. Отношение к общинному ключнику и лекарю резко изменилось несколько недель назад, когда шею неожиданно раздуло фурункулом. Уделять внимание своему здоровью Николай не привык. Среди людей его обычного окружения чужая болезнь никогда не вызывала жалости, и самым разумным было по возможности скрывать свое состояние. Так что Николай терпел, хотя гнойник доставлял не малые мучения. И вот как-то утром, выдавая из кладовки инструмент, Давид углядел красный желвак на его шее, и после быстрого осмотра велел идти за ним. Николай нехотя подчинился. Медицинский кабинет располагался по соседству в пристройке около склада. Там и была проведена операция. После нескольких мгновений острой боли, Николай с огромным облегчением почувствовал, как из вскрытого фурункула извергаются фонтанчики гноя. Когда все было закончено, Давид наложил мазь, забинтовал шею и велел приходить каждое утро на перевязку. Действовал и говорил он спокойно и уверенно, и Николай сразу проникся к нему уважением, и даже мысленно наградил высшим в своей иерархии титулом – "четкий мужик".
Илья, пожалуй, был единственным, кого Николай невзлюбил с самого начала. Отчасти это была обычная в его среде неприязнь к тем, кого жизнь поставила на ступеньку выше. Особенно не жаловали начальников мелких, которые были всегда рядом. Их при каждом удобном случае старались уличить или в воровстве, или в некомпетентности. И сейчас в бригаде плотников обсуждение председателя было любимой темой. Тон задавал Станислав. По его словам руководство хозяйственной деятельностью общины осуществлялось крайне бестолково. Намекал бригадир и на то, что председатель нечист на руку. Николай всему этому искренне верил, хотя в глубине души чувствовал, что Стасиком тоже движет не бескорыстная борьба за правду. Тут были какие-то личные счеты, а может быть и какой-то свой интерес.