– Здесь правда многие не умеют стрелять, – Кира почти влез между ними, – и ты можешь помочь нам не только оружием. У каждого свои таланты, мы же не будем равнять всех под одну гребенку, как там, наверху? Любая помощь будет кстати. Спасибо, что ты с нами. Я Кирилл.
– Кира, – поправил Дмитрий.
– Нам всем нужно уважать друг друга, тем более, что вот-вот уже… давайте не ссориться, хорошо?
Если бы Кира был талантливым оратором, он бы давно убедил правительство свернуть охоту на них. Но Кира просто был открытым и искренним. Как ребенок. Никто же не даст ребенку в нос? Кроме Пегаса. Кира молодец, слушайте его.
– Дмитрий.
– Вадим.
– Скажи всем, кто только пришёл, что мы вам рады.
Мужчины пожали руки, и Кира покосился на Пегаса. Тот странно смотрел, недовольно, наверное. Хотел, наверное, чтобы все перессорились, распалились и разорвали врага голыми руками. Только Кира там не может. Плохо, когда в семье не всё гладко.
– Народ, либо они застанут нас врасплох, либо мы! – для всех ответ был очевиден, и маленькое войско, увеличившееся с небольшим количеством новоприбывших (но влияние на настроение такая перемена оказала огромное) двинулось на врага, а тот, разъяренный выходкой Пегаса, уже готовился принять вызов.
А потом был бой – первый в жизни Киры.
Лучше бы его не было. Лучше бы его никогда-никогда не случилось.
Кира мало что видел – больше слышал. Было много оглушительного шума, был грохот, который, наверное, мог звуковыми волнами разрушать мраморные стены метро, но разрушал человеческие жизни. Люди кричали. Они всегда кричат, когда страшно, радостно, непонятно, когда кричат другие. Если не знаешь, что делать и что происходит – кричи. И Кира кричал тоже, на своих, на врагов, на Пегаса, но его быстро оттеснили назад, к испуганным и слабым – ничего удивительного. Он не мог помочь. Бесполезный трусливый пацифист. Он лишь единожды прикоснулся к смерти, но то происходило за реальностью их мира, за гранью понимания, и Орлов слился в его сознании с Пегасом, будто его никогда не существовало. А это было настоящее! Это были звуки, были крики, был запах!
К тому моменту, когда они сумели оттеснить и обратить в бегство врага, пистолет Киры так ни разу не покинул кобуры. В него же выстрелили единожды: пуля вгрызлась в стену рядом с его головой, отколов от неё кусок камня. Кира сполз по этой стене на каменную крошку, ничего не сделавший, но смертельно уставший. К нему подошёл Пегас, похожий на свободно пламенеющий пожар. Он был в красном – с наброшенным на плечи знаменем, в крови. Его пистолет дымился.