Слева от Васильича танцевал бородатый мужик («Зачиняем рукава»).
А справа женщина («На какие бока?»).
Из вредности я решил разъединить Кукушкина с его Фурией: а зачем он меня с ней за целый вечер ни разу не познакомил («На пятые, десятые нам Андрюшку сюда!»)
Женщина оказалась миловидной («Эх, неужели наши дети и внуки забудут эти слова?!»).
Я пропустил свои руки в их руки, согнул локти, и попытался поймать темп выкидывания ног («Я против наций, религий и войн, но как быть с Али-Бабой?»).
Ты говоришь, что у тебя
по географии трояк,
Я почувствовал, с каким воодушевлением мои соседи пропели эти строки.
А мне на это просто наплевать.
Ты говоришь, из-за тебя
Там кто-то получил синяк-
От такого смешения стилей, жанров и поколений я трезвел быстрее рассвета.
Многозначительно молчу,
И дальше мы идём гулять.
Танцевать в таком ритме со связанными руками было достаточно сложно. Но когда дошло дело до припева, обе цепочки людей взметнули руки вверх и заорали:
– Эээ-эй, Восьмикласница-ааа!
– Эээ-эй, Восьмикласни-ца-ца-цааа!
Да. Превратив почти лирическую песню в танцевальную, попадаловцы и припев переделали. Вместо заунывного Цоевского «Мм-м-м-м», они так задорно орали: «Ээй», что хотелось нацепить рубашку, и застегнутся на самую верхнюю пуговку. А потом дождаться припева. И! Разорвать все, выпустить что-то из груди на свободу и снова в припев.
Мамина помада,
Сапоги старшей сестры,
В удаляющейся от нас противоположной шеренге танцующе-поющих я разглядел Швиндлермана, Конана и директора лесхоза.
Нелегко с тобой,
А ты гордишься мной.
Когда цепочки снова стали сходиться, на правом фланге от меня я заметил вытанцовывающего Профессора. Он был ошарашен реалити-шоу не меньше моего. Ему явно было трудно задирать ноги в таком ритме, но он держался молодцом.
Ты любишь своих кукол
И воздушные шары,
На левом фланге невозмутимо дёргал ногами мой друг Михаил. И вся Бригада Бывших Алкоголиков с лесопилки, в стельку пьяных – сегодня можно! Я почувствовал всеобщее настроение: все были в предвкушении припева, чтобы снова заорать желанное: «Эээй! Восьмиклассница-а-а-а!». И в этот момент я вспомнил про Кукушкинское право на Песню. Вот оно, какое бывает…
Но в десять ровно
Мама ждёт тебя домой.
Но не тут-то было. После очередного припева песня не закончилась. Вечно молодой рокер не знал, что делать дальше с Восьмиклассницей. А Попадаловцы знали. И присочинили без задева ещё два куплета. Слова я не запомнил, но концовка все равно осталась жизнеутверждающей:
Эээ-эй! Восьмиклассница!
Ааа-аа-аа…
Ааа-аа-аа…
«Все-таки Попадаловцы, – решил я, – не сумасшедшие. А ПРОСТОСУМАСШЕДШИЕ!!!»