«Древесина берёзы отличается высокой прочностью, стойкостью к ударным нагрузкам и однородностью структуры».
***
Васильича я простил. Вернее, поверил, что он не специально.
– Да это все из-за этой древней рулетки, на ней все цифры стёрты» – оправдывался он.
– Рулетка эта – Вещь! Благодаря ей Днепрогэс построили, – я старался быть великодушным.
– С помощью неё, дай бог, коровник в Кривом Яре построили, – признался Васильич. – И, вообще, если Вещь пошла по рукам, это уже не вещь.
В конце концов обоих брёвен, мы пришли к совместному заключению, что ошибка произошла из-за того, что все измерения производились среди кустарника вне зоны прямой видимости. И без чьего-либо злого умысла. Но тащить бревна дальше, я категорически отказался и отправил Васильича за мотопомпой. Васильич вернулся достаточно быстро. Без мотопомпы, сердитый, бубня себе под нос: «Жлобы и недостаток электричества нас погубит». Зато он прикатил тачку времён Гражданской войны. Такие обычно в кино показывают. Я подкинул Васильичу идею создать в школе музей трудовой и боевой славы, два экспоната уже есть: рулетка, с помощью которой Днепрогэс построили и тачка времён Гражданской войны. Он задумался.
Благодаря нашей Дружбе, мы получили сразу три бревна, погрузили их в тачанку и погромыхали в сторону деревни. Васильича я недооценил: по дороге мы заехали на пилораму, и нам тут же выпилили из наших кривулек три прекрасных ровных бруска.
– А нельзя ли было сразу взять готовые бруски здесь? – поинтересовался я у Васильича, оглядывая территорию пилорамы, заваленную всяческим древесным разносолом, – Их тут как из ружья?!
– Нельзя! Ты что забыл, что я курирую строительство школы? – Васильич был категоричен. – Стоит мне взять хоть лучинку, и я потеряю лицо.
– Уважаю, – я пожал Васильичу руку.
Вот чем оказывается, я тут занимался – обеспечивал Васильичу макияж?!
– Давай, в следующий раз, просто купим. За деньги. – Предложил я.
– Да ты чё! Какие деньги?! Я же фактически бомж! У меня даже пенсии нет. Я же зэк!
«Да… не у каждого человека есть лицо», – подумал я, – «а у этого старого рецидивиста, в роговых очках, есть. Очки и лицо, лицо и очки, и больше ничего».
***
Оставшуюся часть дня мы посвятили замене балок в крыше сеней. Васильич был удивлён, обнаружив во мне необходимые навыки. Я ему рассказал, что у моей бабушки на окраине города был садовый участок и ещё дядя Слава, её сын. У дяди Славы были золотые руки, он умел все. Поэтому пилить, строгать и забивать гвозди, я начал видимо раньше, чем ходить. А сейчас у меня дача, где я оттачиваю мастерство, приобретённое в грудном возрасте. Ещё, я чуть не рассказал Васильичу о родовом проклятии по мужской линии, но вовремя остановился, решив, что он использует информацию в своих корыстных интересах. Тем более что его сени были в плачевном состоянии и нуждались в капитальной реконструкции. Три балки, которые мы заменили, были как мёртвому лангет. Котлета из продолговатого кусочка мяса.