– Вольдемар Васильевич, мы можем построить церковь? – обратился он к Кукушкину.
– Сначала школа, – ответил Васильич. И по тону его ответа я понял – уж чего-чего, а церковь он явно строить не будет.
Чтобы выйти из зоны нависшего недопонимания, я сменил тему и набросился с критикой на «Главного строителя» Кукушкина. Как можно было отстроить левую и правую часть школы и оставить между ними старую гнилую середину? Причём двухэтажную. Это просто небезопасно. Васильич объяснил, что, конечно, проще было бы построить новую школу на новом месте. Но школа не сарай, и чтобы согласовать подобное строительство, остатка жизни могло бы и не хватить. Поэтому придумали реконструкцию, типа косметический ремонт. Макияж, как выразился Швиндлерман. На самом деле, за три года школа будет отстроена заново, причём на старом фундаменте. А в левом и правом флигеле изначально предусмотрели закладные детали для связи с будущей средней частью. При этом ни копейки с государства, в которое Попадалово давно уже не верит. При обращении к представителям государства c вопросом школу бы просто стёрли с лица земли. Видимо любой муравейник круче нашего государства, потому что муравейник всегда осваивает территории, а наше государство их теряет.
«Похоже, у меня сегодня День Муравья?!» – решил я, слушая Васильича.
– Куда раньше летали самолёты, ходили «Ракеты» и «Метеоры», ездили электричкой и узкоколейкой, теперь летают только серые вороны и плывёт …овно по реке. Оно также всплывает наверх, обувает народ, а потом уплывает за границу. Вопрос в том, кончится когда-нибудь …овно в Государстве, и придут нормальные люди наверх – остается открытым. Или мы так и изойдёмся на …овно. Тысяча честных ментов на всю Россию, про которых ты так любишь рассуждать, Андрей – это слишком мало.
После такой речи Вольдемара Васильича мне нечего было добавить, и я заткнулся со своей критикой очерёдности строительства. Но юношеский запал сказанного так не сочетался с образом старого циничного рецидивиста Кукушкина, что я тихонечко поинтересовался у Елены Эрвиновны:
– Это он тоже из вашей стенгазеты подчерпнул?
– Нет, – также шёпотом ответила она, – мы не приветствуем ненормативную лексику.
Мы попрощались со Швиндлермана и его командой с моим обещанием подумать о моем присоединении к ней. И я наивно решил, что самое время отправиться домой. Но Кукушкин заявил, что это ещё не все, и мы идём устраивать меня на работу в лесхоз. Я понял: с энергией Васильича моя карьера бомжа накрылась алюминиевым тазом. Потому что медных тазов я в этой жизни не застал.