Оглядел себя, как мог, Гриша и диву дался. Понял, что душа его теперь располагается в зверином, могучем и полосатом теле. Не выдержал, то ли от страха, то ли от благодарности наплывшей, поклонился старику. Слова добрые произнести пожелал. Но кроме рычания, ничего не прозвучало.
А Еремей исчез. У него, видать, пока рабочий день не завершился. По делам, видно ему надо было спешить. Одно только и услышал Гриша в воздухе, напутствие старца: «Поспешай-ка на стройку, в буфет, к своей Лере, бери в зубы, за одежду, – и в тайгу. Там вас ждут! Прощай! Веди себя мудро!».
Григорий-тигр прыжками помчался на стройку. Быстро летел, что стрела из лука, а, может, даже и пуля. Ворвался он в зданьице, где буфет располагался. Осторожно распихал в разные стороны добровольцев, схватил в зубы свою возлюбленную, и помчался с ней в тайгу. Ему такой груз был совсем-таки нипочём.
По дороге и Лера превратилась в красивую и молодую тигрицу. Стало одной влюблённой парой на свете-то белом больше. И никто Григорию и Валерии любить друг друга не мешал. Порой ведь превращение и есть единственный выход из положения-то, в которое жизнь нас запутанная ставит.
А добровольцы Леру-то пожалели. «Хорошая девушка была,– говорили они,– идейная и красивая. Да вот не повезло ей. Получатся, что тигр несознательный её сожрал. Такой злой, будто американский буржуй. Да и Гриша пропал без всякой вести. Видать, с горя в болота забрёл и там сгинул». Такое вот ошибочное мнения у народа имелось.
Пошёл как-то на Амур после ударной работы искупаться матрос с местной пристани по имени Иван. После долгих дневных трудов имел он на это полное право, полномочия и душевное желанье. А человеком он был глубоко не верующим в Господа нашего. К тому же, и языческих авторитетов не признавал. В те времена такое было обычностью среди молодёжи.
Потому и не ведал Ваня, по своему неразумению и незнанию, что тело своё решил омыть в священных-то водах Амура именно в День Ивана Купалы, а по-христиански – Иоанна Предтечи. Да ему-то такое без разницы выходило.
Разделся Иван, получатся, основательно, чтобы трусы лишний раз не мочить.
Свидетелей не наблюдалось. Чего скромничать? Ведь далеко от землянок и бараков ушёл.
Он ведь и не предполагал, что в такой именно день чудеса-то всякие случаются не только с людьми, но, к примеру, даже и с коровами. Но про них я и не собирался рассказывать. А только про Ивана. Сразу же заявлю, чтоб глупым он не считался. Просто, мало он книг хороших и добрых прочитал. Наверное, некогда было. Или читал то, что тогдашние умники писали. Правда, они пограмотней нынешних-то. Чего уж там скромничать.