Куш сочувственно и понимающе кивал на каждом слове, но страх мешал ему постичь все до конца.
– Я хочу построить прекрасный город на берегу Хапи, – продолжал фараон. – Кто способен осудить меня за это?
– Никто, о божественный, – трусливо пролепетал Куш.
– А скажи, мудрейший, можно ли построить город, не имея на это средств?
– Нельзя, о божественный.
– Но начатые дела нужно завершать, ведь так?
– О, да! – Куш и не заметил, как попал в ловушку.
– Тогда скажи, насколько богат храм Амона, покровителя Уасета?
– Его богатства неисчислимы на благо сына Амона, божественного повелителя Ваэнра! – счастливо говорил все еще ни о чем не подозревающий жрец, думая тем самым отвести от себя возможный гнев фараона.
Но вдруг он наткнулся на сверлящий взгляд Амонхотепа IV, и его обожгла страшная догадка:
– Как, неужели божественный повелитель хочет сказать, что храм Амона-Ра должен пожертвовать часть своих богатств на строительство нового города?
– Ты действительно мудр, досточтимый Куш. Именно об этом я и желал говорить с тобой.
– Но божественный! Ни нам, ни тебе не дано распоряжаться богатствами бога Амона-Ра! Это неприкосновенные средства, пожертвованные храму знатными людьми и простым народом.
– А принудительные поборы с населения в пользу бога Амона? – напомнил фараон. – Ведь твои помощники регулярно отбирают у бедняков их последние крохи, на которые они существуют! Вы привыкли, что правда всегда остается за сильным. Конечно, беднякам не на что жаловаться, они никогда не жили хорошо и потому не представляют себе иного существования. Они не ропщут, а только умирают с голоду, но тебя это уже не заботит.
Куш беззвучно зашевелил губами.
– Что ты хочешь мне сказать? Что так заведено предками твоих предков, мудрыми жрецами, которые пришли на землю Египта еще до того, как была построена первая пирамида? – под ледяным взглядом фараона верховный и вовсе оцепенел.
– Ты грабил народ и складывал в бесчисленные подземелья храма горы сокровищ! Ты и твои помощники, лишившиеся политической власти, решили задавить меня нищетой! Моя казна не получает доходов, потому что твои жрецы обходным путем обирают ее. Мне не на что строить город, а твои подземелья ломятся от обилия золота и серебра.
– Неправда! – слабо вскричал Куш.
– Правда! – твердо сказал фараон.
– Казна всегда пополнялась за счет завоевания новых государств, – задребезжал верховный, потому что с его голосом что-то случилось. – Те правители, которые заботились о богатстве, вели войны…
– Конечно. Я знал, что миролюбивые служители Амона всегда жаждут людской крови. Вы – лгуны и льстецы! Вспомни, мудрейший, какую подлость вы замыслили в ту пору, когда еще верховным жрецом был Такенс. Я ничего не забыл, но хотел простить причиненное мне зло, да, видно, вы сами не желаете этого.