Весь палящий день юноша провел на солнце, мучимый жаждой. Но никто к нему не подходил и к вечеру он потерял сознание. Прохлада ночи только под утро вернула силы, но вскоре наступил рассвет.
Сначала ему казалось, что с неба к его ногам слетаются белые чайки, закрывая его от жестокого солнца, бившего отовсюду. Но крылья чаек тоже наполнились светом, от которого некуда было спрятаться…
Он очнулся, когда стемнело. Повязка со рта была снята, и Тотмий увидел перед собой испуганное лицо девушки. Она поила его. Горьковатая вода плохо утоляла жажду, но юноша был благодарен своей спасительнице и уже хотел сказать ей слова признательности, как она, опасаясь, что его услышат, быстро вернула кляп на прежнее место и убежала. А он вскоре опять впал в забытье.
Его привели в чувство утром, окатив морской водой из кожаного ведра. Открыв глаза, он увидел финикийца, распекающего коротышку. По тому, как часто они оглядывались на Тотмия, он понял, что именно он является причиной их склоки.
В действительности так оно и было. Финикиец злился на слугу за ту небрежность, с которой тот отнесся к пелопонесскому юноше, доведя его до полусмерти.
– Он кусался! – оправдывался коротышка.
– Что теперь? Выбросить его за борт? – кипятился финикиец. – Уж лучше я выброшу за борт тебя!
– Он все равно вам нечего не стоил, – попробовал высказать свое мнение слуга, но хозяин так на него посмотрел, что тот, наверное, в этот момент был сам готов выпрыгнуть с корабля в море.
– Он очень дорого стоит! – прошипел сквозь зубы финикиец и, отвернувшись от слуги, бросил через плечо. – Ты понял?
Спустя несколько мгновений Тотмия уже отвязывали от мачты. И больше всех суетился коротышка, которому совсем не хотелось снова прогневить хозяина.
Юношу перенесли в душный и сумрачный трюм, где он оказался среди множества людей, принадлежащих финикийскому торговцу. Последующие дни слились в один – бесконечно долгий, в котором девушка-рабыня, поившая его на палубе, приносила ему пищу и чем-то смазывала его кожу, пострадавшую от долгого пребывания на солнце.
Наконец корабль причалил к берегу. И это не был Египет. Всех рабов выгрузили из трюма и переправили на берег. Но не Тотмия, на которого у хозяина были особые планы. Он остался на палубе под охраной коренастого коротышки и смотрел, как слуги торговца уводят рабов, подгоняя их палками, словно скот. И девушка-рабыня почему-то постоянно оборачивалась, чтобы посмотреть в его сторону.