Хеттское царство. Хаттус.
Сорокалетний Суппиллулиума, великий властитель хеттского государства, завоеватель северо-восточных египетских владений и поработитель Митанни, на троне которого сидел теперь его зять, достаточно обрюзг и выглядел значительно старше своего возраста. Его томный взор теперь казался попросту ленивым из-за опухших красноватых век, а мешки под глазами придавали лицу мрачное выражение. Суппиллулиума не ценил суету, он воплощал собой вековое спокойствие, давящую мощь, перед которой трудно было не склонить колен. Взгляд его, застывший и устрашающий, мог вызвать состояние гипноза у трепетных слуг, которые и без того его боялись.
Суппиллулиума полулежал среди роскоши драгоценностей и тяжелых тканей, и казался спящим. Однако чуть видный блеск полуоткрытых глаз нарушал это иллюзию. Царь размышлял, переваривая пищу после обильной трапезы. Он частенько именно в это время обдумывал наиболее важные вопросы. Вдоль стен, подобно статуям, стояли воины стражи. Слуга с опахалом, мальчик лет двенадцати, мерно колыхал воздух над головой властителя.
Неслышно и плавно в зал вошел согнутый пополам слуга в богатых одеждах и очень тихо, но внятно сказал, не поднимая глаз от пола:
– О, повелитель-солнце! Тебя хочет увидеть какой-то египтянин.
– Что? – Суппиллулиума медленно повернул голову в сторону говорившего.
– Он утверждает, что долгое время знал фараона Египта, Амонхотепа IV.
Словно молния проскочила в глазах царя, отражая мгновенно мелькнувшую мысль.
– Введи этого человека, – приказал повелитель хеттов, и слуга, пятясь задом, удалился.
Не прошло и минуты, как перед Суппиллулиумой предстал меднокожий человек с гладко выбритой головой, без следов растительности на лице, выражающем твердую волю и явную уверенность в себе.
Вошедший опустился на пол и низко поклонился царю, едва не касаясь пола лбом.
Затем он выпрямился и, стоя на коленях, звучным низким голосом заговорил на аккадском:
– Приветствую тебя, царь-солнце! Слава о тебе разнеслась по всей земле, созданной богами. О силе и разуме твоем слагают гимны. Да не оставят тебя боги своей благосклонностью.
Суппиллулиума спокойно выслушал тираду вошедшего, а после того, как гость умолк, тихо спросил:
– Кто ты?
Казалось, человек ждал этого вопроса.
Он поднялся с пола и, вежливо склоняясь в пояснице и прижимая правую руку к груди, где бьется сердце, степенно отвечал:
– О, солнце! Я тот, чье имя Такенс, и кто когда-то был верховным жрецом Амона в столичном храме Амона-Ра.
– Я не разбираюсь в египетских богах, – в тон ему промолвил Суппиллулиума. – Ты – жрец. Но что ты ищешь здесь, так далеко от Египта?