Мать с неодобрением взглянула на него, он тут же угомонился и тихонько произнес:
– А у меня тоже есть подарок.
– Какой же? Твой нос, выпачканный в земле? Или синяки, украшающие лица воинов? – усмехнулась мать.
– Не угадала, мама, – серьезно отвечал Тотмий, – Я подарю ему… – он посмотрел на мать, прищурился и закончил фразу. – Подарю тебя.
– Прекрасный подарок, – после некоторого замешательства ответила та и покрепче перехватила руку сына. – Идем скорей.
Тотмий не возражал. Они спускались все ниже и ниже, туда, где под высоченными кипарисами пряталось жилище рыбака.
В глиняном сосуде морской звезде было тесно, и она постоянно царапалась кончиками лучей о его шершавые стенки, на которых дрожали солнечные блики. Мальчик восхищенно следил за звездой и трогал свою пленницу прутиком. Звезда дергалась, пытаясь удрать, но бежать ей было некуда. Мальчик смеялся.
– Ну, Тотмий, понравился тебе подарок?
Отец сидел у хижины на деревянной скамье и перебирал сеть.
– Звезда просто замечательная! – ответил ребенок, не отрываясь от сосуда.
– Мне пришлось нырять за ней очень глубоко.
– О, отец, я так рад! – в глазах Тотмия промелькнуло озорство. – Я знаю, чем отблагодарить тебя.
Мальчик скрылся в доме и быстро вернулся, держа в руках что-то темное и довольно тяжелое; он бережно протянул отцу предмет так, будто хотел, чтобы его можно было обозреть со всех сторон.
– Что это? – недоуменно спросил отец.
– Ты не догадался? – засмеялся Тотмий и с радостью сообщил. – Это же наша мама!
Отец присмотрелся к глиняному куску в руках сына и невольно расхохотался: грубо и неумело оформленный комок землистого цвета действительно напоминал человеческую голову на крепкой длинной шее, переходящей в чрезмерно широкие плечи. Они же служили и основанием маленькой скульптуры.
Подошла мать:
– Я приготовила рыбу…
– Как ты думаешь, что это? – спросил отец, указывая на работу сына.
Мать затруднилась ответить, и отец захохотал:
– Скажи-ка, Тотмий, кого ты изобразил?
– Мама, это ты! – сияя от счастья и розовея от внимания к его творению, ответил мальчик.
Мать удивилась, а потом, вторя отцу, громко засмеялась.
Мальчик смутился.
– Ничего, ничего! – подбодрил его отец. – Когда вырастешь, научишься обрабатывать глину, станешь гончаром, уважаемым и богатым человеком. Если, конечно, к тому времени не утратишь интерес к этому делу. – И он вновь залился смехом.
Его хохот был слышен далеко. Но звонкий голос матери иногда брал верх и заражал искренностью и безмятежностью. А мальчик, крепко сжав зубы, исподлобья смотрел на свое творение и изо всех сил старался не плакать вопреки хохоту родителей.