– О боги! – в один голос воскликнули жрецы.
Асахадон вскинул на Такенса удивленный взгляд, но промолчал.
– Необходимо скомпрометировать царицу, – тихо произнес верховный. – Но это сделать нелегко, она почти не покидает резиденции.
– Да, уже два месяца она не посещала храм Амона, – подтвердил Куш.
От его слов лицо верховного озарилось вдохновением.
– Ты навел меня на мысль, мудрый Куш! – промолвил он, сгорая от нетерпения поделиться идеей. – Можно сообщить фараону, что его Нефру обманщица, а ребенка нажила с неким человеком, с которым встречалась здесь, под сводами храма.
– О Такенс! – наперебой заговорили жрецы. – Как можно порочить стены священного здания, оплота Амона, грязными наветами? Бог не сжалится над тобой, он будет разгневан кощунством, которое ты собираешься учинить!
– Вы глупы! – Дерзко рассмеялся им в глаза верховный. – Чтобы спасти все жречество, честью одного храма можно пожертвовать.
– Тогда объясни, с кем встречалась царица и правда ли это? – робко осведомился Куш.
– Я найду человека, готового выступить в этом скандале, – спокойно ответил Такенс.
– Но он рискует расстаться с жизнью.
– Он забудет об этом, когда мы предложим ему сокровища. Мало ли таких людей?
– Но как же наша честь? – Куш никак не мог успокоиться. – Как мы будем выглядеть в этой, пусть даже придуманной, истории? Неужели мы ничего не видели или сознательно потакали прихотям царицы?
– Я все учту, – ответил верховный. – Теперь слушайте, что вы расскажете фараону…
– Когда? – поспешно уточнил Куш.
– Как только я найду человека, способного выступить в этой истории, – ответил самодовольный Такенс.
Минуло несколько часов, в которые верховный жрец, коварный и искушенный в человеческих слабостях, не терял времени даром. Он без труда нашел в Уасете подходящего человека, способного за подходящую сумму на любое злодеяние и ложь; кого не страшили ни гнев богов, ни сама смерть, и подгадал наиболее подходящее время для исполнения дела, так неподобающего для сана верховного жреца Амона-Ра.
Среди ночи фараон Обеих Земель был разбужен новым сановником, статным и красивым аристократом лет на пять моложе его.
– О, повелитель, – обратился к нему Хоремхеб. – Группа жрецов ипет-исутского храма Амона-Ра хочет незамедлительно с тобой поговорить.
Фараон спал в павильоне, чтобы не тревожить сон царицы государственными делами, когда засиживался допоздна. Нефру он очень дорожил, особенно теперь, когда в ней пробуждалась новая жизнь, жизнь их ребенка.
Фараон поднялся и слуги одели его.
По знаку сановника вошли трое жрецов.
Они сразу же хотели говорить, но Амонхотеп сбил их с толку вопросом: