– Благодарение прекраснейшей! – засуетился скульптор. – А я только собирался обратиться к ней с просьбой о рабе. Но вижу, милость царицы прозорливей моей расторопности.
Пхут, смутившись, опустил глаза:
– Да простит меня достойный Махрос, приведенный мною юноша – не раб.
– А кто? – удивился египтянин.
– Твой ученик.
– Что? – Махрос захохотал дробным сухим смешком. – Чумазый, неведомо откуда взявшийся оборвыш? Уж не думает ли он, что учиться искусству скульптуры так легко?
А Тотмий вел себя так, словно понимал, о чем идет речь.
– Значит, царица хочет, чтобы я обучил молодого человека своему ремеслу? – отсмеявшись, спросил египтянин.
– Да, достойнейший, – поклонился Пхут и, подумав, добавил. – Но тебе будет нелегко, юноша ни слова не понимает по-египетски.
Новый приступ смеха случился со скульптором. А когда Махрос, в одиночестве, отсмеялся, то сделался вдруг очень серьезным:
– Ну что ж, приказ царицы я не могу не выполнить. Но пусть сначала юноша выдержит экзамен, – он посмотрел на Тотмия. – Только как ему это объяснить?
– Он знает, – уронил Пхут.
– Да? – с недоверием покосился на него скульптор.
– Он готов к испытанию, – и стражник слегка подтолкнул Тотмия в спину, отчего молодой человек оказался чуть ли не посередине мастерской.
– Хорошо, уважаемый, ступай, – велел Пхуту Махрос, а когда тот вышел, приблизился к Тотмию и заглянул в его глаза. – Ну что ж, прошу! – он широким жестом обвел мастерскую и оценивающе оглядел юношу с ног до головы. – Как мне называть тебя, безмолвный оборванец? Начнем?
Тотмий, в свою очередь, наблюдал за тем, как скульптор что-то поясняет ему на своем языке, показывая то на один предмет, то на другой. В комнате было много незавершенных изваяний. Лежали черепа животных и людей, молотки и бронзовые прутья различной формы, шлифовальные инструменты и камешки, банки с белой, красной, черной и желтой красками, подставки для работы, скамейки разной высоты и многое другое.
Вдруг Тотмий увидел большой кусок чудесного зеленого камня, называемого нефритом. У Ну-от-хаби он мог видеть только маленькие кусочки, а здесь была целая глыба.
Молодой человек показал на камень и, поясняя слова жестами, попросил мастера:
– Дайте мне этот нефрит, я хочу сделать ваш портрет.
Египтянин с большим трудом разобрался в смысле просьбы и дал категорический отказ.
– Вы боитесь, я испорчу камень? – улыбнулся молодой человек. – Но я не новичок, у меня было много работ, – он помрачнел, вспоминая ночную встречу с грабителями.
Египтянин не понял ничего, но на всякий случай сделал отрицательный жест.