Спустя два месяца рутинных допросов и протоколов, вызовов в райотдел и опознаний преступника ей вернут цепочку и кулон. Молодого шестнадцатилетнего паренька осудят на шестнадцать лет лишения свободы, и его отец, генерал в отставке, приедет к ней домой и со слезами на глазах будет умолять подписать заявление об отсутствии претензий к подсудимому. Еще он будет говорить о том, что парня сбила с пути любовница-воровка, что мальчик не так уж и плох. Ася подпишет. Подпишет, потому что ей будет безразлично, накажут преступника или нет. Конечно, Глеб устроит скандал за то, что Ася не потребует за свою подпись денег, но это тоже будет ей безразлично. Совершенно неожиданно для себя она поймет простую истину: дело не в силе. Как ученица своего Учителя, она все-таки выиграла бой, но выиграла другим способом – не менее эффективным. И не ощутила никакой радости от победы. Ни-ка-кой!
Так зачем нужны были жестокие силовые тренировки, постоянные выбросы адреналина, хождение по краю пропасти и постоянная угроза получить травму? И в чем тогда истинный смысл каратэ?
Словно нарочно, Учитель еще больше ужесточил свое отношение к старшим ученикам и ввел штрафы за опоздания и прогулы. Никакие оправдания не принимались, кроме справки о болезни. Работа в расчет тоже не принималась. Вскоре перестал ходить на тренировки, а потом и совсем исчез не слишком обеспеченный Самадин, его штрафы за опоздания выросли баснословно. Джек-Попрыгунчик сделал вид, что его это не касается. Если опаздывал, деньги обещал принести позже, но не приносил. Рита стала заниматься кое-как, ей тоже все стало безразлично. Ахмед сник, больше не улыбался, не шутил. И только Молчун смиренно переносил все испытания – на его застывшем лице не отражалось никаких эмоций. Ася, как и пообещала, не пропускала тренировки, но ее моральные терзания по поводу физической несостоятельности как бойца каратэ становились все более невыносимыми. Дошло даже до того, что она решила вернуть Учителю пояс вместе с сертификатом и попросить отпустить ее с миром. И знала ведь, что не отпустит. А он, чувствуя ее настроение, стал относиться к ней с презрением, как к человеку слабому, не прошедшему испытания, и потому недостойному.
Система, созданная в школе, заработала вхолостую. Дело было даже не в том, что ученики оказались неспособными на должном уровне поддерживать свой боевой дух, а в том, что многое стало происходить без смысла. Например, отработка ката в медленном темпе с деревянными дощечками на голове должна была формировать чувство пространства и координации движений, но ребята повторяли движения механически, без особого желания. Чувство пространства им стало не интересно. Силовые упражнения с направленной сознательно энергией были способны правильно тренировать те или иные мышцы, но постоянные выпрыгивания с мешками на плечах отрицательно сказывались на коленных суставах даже самых сильных бойцов. Молчун захромал. Боевые спарринги по заученному сценарию воспитывали автоматизм в проведении тех или иных приемов, но по необъяснимым причинам в реальном бою ребята впадали в ступор и неспособны были отбить атаку.