Записку она скомкала, с отвращением выбросила в мусорное ведро и пошла в ванную. Надо было привести себя в порядок, будить мальчиков. Голова гудела, ноги и руки казались тяжелыми. Ничего не хотелось делать. Отлично налаженная жизнь рухнула в одночасье. О том, что у Глеба были любовницы, Ася подозревала давно. В конце концов, их брак был соглашением, она его не ревновала. Но никогда он не был с ней так груб, никогда! Да, мог иронизировать, подсмеиваться, молчать, если что-то не нравилось. Но не поднимал руку, не причинял боль!
Впрочем, к этому всё давно шло, просто она отгоняла от себя наступление полной катастрофы. Интересно, что ей делать, если такое произойдет снова? Бежать из собственного дома? А ведь произойдет, если уже случилось! Рано или поздно. И неизвестно теперь было, как дышать, двигаться, думать. И как с мужем разговаривать. С тем, в ком была уверена, как в самой себе. «Вот, значит, как? – думала она, разглядывая себя в зеркало. – Начальница, секретарша, сотрудница… Какая разница, с кем изменять? Потом я ему совсем надоем, и он уже не будет стесняться, домой подругу приведет, жить устроит. А меня стукнет в сердцах пару раз для острастки… Как он сказал, курица ощипанная? Значит, он меня в душе ненавидит? И что мы будем делать дальше?»
Из зеркала смотрела худенькая молодая женщина в бесформенном темно-красном махровом халате. Лицо со слегка выдающимися скулами и заостренным подбородком было бесцветным. Серые волосы, серые глаза, сероватая кожа, бледные брови и ресницы. Ася подумала о том, что той самой любви – страстной, взламывающей все границы, и чтобы помада на рубашке и щеках, – у них никогда не было. И не будет. Степенная и спокойная, супружеская жизнь сводилась к совместным обедам, редким выездам на море или дачу, походам в магазины. Она поднесла руку к глазам – кожа на запястье покрылась темными пятнами. Ася сдернула халат с плеча – там, где ее схватил Глеб, – и увидела такие же безобразные пятна.
Неизвестно, что в тот день подтолкнуло ее к принятию решения – синяки на руках, жгучая обида или страх перед будущим, но она достала из потайного кармана сумочки торопливо сорванный, будто украденный со школьной доски телефонный номер. «Ну что ж, я умру на татами. А это, любой согласится, необычная смерть. Даже достойная. А то, что мне придется умереть, факт – достаточно будет одного удара». Так она пыталась подшучивать над собой. Но на самом деле, ей было не до шуток. После пьяной выходки мужа действительно захотелось умереть. Жить прежней жизнью больше не было смысла.