– Ты считаешь, что все идет нормально?
– А это уже тебе решать.
Ася хотела спросить Самадина, что нужно ей решать, о чем он, но тут через сквер мрачной тенью прошествовал Учитель, и они привычно замолчали.
Рита и Ася окончательно сблизились к весне, но дружба омрачилась соперничеством. Высокий пояс, многолетние тренировки и личная сила Риты уравновешивались возрастом и мудростью Аси, ее прочным социальным положением. У Асиной семьи был совместный доход, а у Риты денег, кроме стипендии и скромной помощи от родителей, не было. Именно эта деталь и стала причиной ее странного самоуничижения перед Асей, замешанного на подсознательном желании, в свою очередь, унизить, поставить на место. С самого начала их отношений Рита была загадкой. Ася чувствовала, что раскрытие Ритиных тайн, связанных с каратэ, несет в себе нечто такое, что могло бы помочь ей перестать сомневаться. Чем так постоянно недовольна Рита и почему с таким же постоянством она здесь, в спортзале? В этом противоречии крылась загадка, она мучила Асю. Боец не боец, девушка не девушка, Рита держалась особняком, и Асе часто казалось, что она ходит на тренировки без особой цели, будто ее кто-то заставляет.
Временами, в зависимости от настроения, Ритой овладевал дух каратэ, она с особой тщательностью и внутренней сосредоточенностью била по воздуху руками и ногами, будто перед ней был реальный противник. Но, охотно жалуясь на жизнь, тему понимания каратэ Рита обходила стороной. И это Асю смущало: либо ее напарница знала слишком много и не хотела делиться, либо в ее душе гнездился неосознанный и потому старательно скрываемый конфликт. Иногда она была грубой, иногда вялой. Когда Рита находилась на своей «золотой середине», с ней было предельно хорошо. Обаятельная улыбка, гармоничное сочетание женских и мужских качеств в характере, мягкость и незащищенность при внешне мальчишеском облике – все это действовало магически, и Ася прощала ей вздорность. Но если подходил Учитель и просил показать связку, Рита делалась напряженной, улыбка гасла, Ася с силой летела на жесткий пол. И ей становилось не столько больно, сколько обидно – на чаше предпочтений Риты Учитель перевешивал многократно, для Аси в ее сердце места не было. Или это был страх?
И все же Асе было хорошо с Ритой. Отдав все свое свободное время мужу и детям, опрометчиво отказавшись от собственных маленьких радостей, она давно растеряла подруг, не имела возможности поболтать о личных проблемах и с лихвой восполнила этот пробел с Ритой. Если удавалось уйти с тренировки раньше, они покупали колу или пиво, располагались где-нибудь на весенней лужайке в парке или бродили по тихим улицам. Асе казалось, что Рита также одинока, ей хотелось утешить ее, дать надежду. Неосторожная Ася раскрывалась, жалуясь на черствость Глеба. А потом, на тренировках, когда она была уверена в добром отношении своей напарницы (мы же подруги!), Рита неожиданно отдалялась, хамила, отказывалась разговаривать, как будто боялась показать перед старшими и Учителем свое расположение. Ася в недоумении отходила в сторону, обида давила ее сердце. И так повторялось до тех пор, пока она не научилась относиться к своей напарнице спокойно, без эмоций и ожиданий.