Парень стоял неподвижно. Прядка волос выбилась из прически и забыто трепыхалась от ночного ветра, лезла в глаза, попадала в лицо Ивану – но Андре не пытался освободить свои руки из-под Ивановых ладоней, чтобы ее поправить. Он не отвечал на поцелуи – но и не вырывался, и Иван все смелее и смелее обнимал его.
– Что тебе нужно сейчас от меня, Ваня? – наконец, выдохнул парень, – Тебе нужно, чтобы я сказал тебе, что все ок? Что мы друзья, и все отлично? Что ты от меня сейчас хочешь?
– Я просто хочу быть с тобой рядом. Не хочу отпускать тебя. Не решай за меня, что я чувствую, пожалуйста. Я просто хочу тебя обнимать, тебя, понимаешь? Тебя, такого, какой ты есть. Мне все равно, что на тебе надето, есть на тебе мейк ап – или нет. Я. Просто. Хочу. Тебя. Обнимать…
– Ты меня обнимаешь.
– Я обнимаю мальчика Кая, которого заколдовала Снежная Королева… но я буду обнимать тебя столько, сколько нужно, чтобы льдинка растаяла.
– Даже если Я этого не захочу?
– А ты не захочешь? – Иван развернул парня к себе, взял в обе ладони его лицо и повторил, глядя прямо ему в лицо, – Ты не захочешь, Андре?
Из-под плотно закрытых ресниц вдруг показалась крошечная слезинка. Парень изо всех сил пытался держать неподвижное лицо, но губы едва заметно предательски кривились, и тонкие ноздри трепетали от сдерживаемого вдоха. Иван прижал его к себе, уткнув лицом в свою шею, и принялся баюкать в объятиях, как маленького ребенка, гладя по спине, по голове, шепча в ухо:
– Маленький мой, хороший, не бойся… не убегай от меня, не прогоняй меня… я очень хочу, чтобы тебе было хорошо со мной… я не дам больше никому тебя обижать… только позволь мне…
– Почему я снова тебе верю? – отчаянно всхлипнул Андре, – Ты делаешь мне больно раз за разом, а я почему-то все никак не могу перестать тебя прощать… Пойдем домой. Завтра нам рано вставать, а я опять наревел себе глаза, как у китайского пчеловода. Ненавижу тебя за это. И не улыбайся так радостно, инквизитор! Спать ты будешь на кушетке.
…Андре проснулся от запаха кофе. Сел на кровати, взлохматил волосы… и все вспомнил.
Ему показалось, что он готов провалиться сквозь землю. Он, всегда старавшийся быть для всех закрытой книгой, не позволявший никому видеть свои эмоции, так позорно разрыдался вчера на груди у Ивана… и снова предал все свои принципы, в очередной раз сделав исключение для этого несносного русского.
Андре вскочил с кровати и натянул на себя какое-то первое попавшееся платье, широкое и свободное, как футболка. Осторожно переступая босыми ногами по прохладным плиткам, парень беззвучно приблизился к кухне и выглянул из двери.