– Я не хочу быть бизнесменом. Я актер. И фотограф.
Они сели за столик уличного кафе, заказали сендвичи и кофе. Андре, улыбаясь, глубоко вдохнул городской, уже нагревшийся утренний воздух, потянулся и откинулся на спинку стула.
– Ну что, Ваня, когда мы вылетаем обратно в Петербург? Вечером? Или завтра утром?
– Обратно? А как же… фотографии? Джерматти? Два дня?
– Джон сегодня вечером уже будет в Лос-Анджелесе, так что не парься по поводу этих договоренностей – мы все отправим ему по электронной почте. Личное присутствие здесь уже не потребуется. К тому же, не забывай, Дуглас ждет тебя на съемках. Через неделю мы должны будем оттуда свинтить, так что не будем испытывать терпение нашего уважаемого режиссера.
– Какой-то совершенно сумасшедший график получается, – Иван потер лоб, – просто как в фильме «Вокруг света за три дня»…
– Привыкай. Я в этом графике живу уже… дай посчитать… пять лет. Например, вечером у меня показ в Милане, ночью перелет, с утра репетиция и фотосет в Париже, вечером – показ, а на следующий день я должен сниматься в рекламе купальников на Лазурном побережье. К такому привыкаешь. Бывают «мертвые» сезоны, когда вся реклама и каталоги отсняты, все показы коллекций прошли, дефиле от кутюр отгремели, и можно завалиться куда-нибудь на песок, под пальму, с кокосом в руке. И вот это – самое опасное время.
– Почему? – заинтересовался Иван. Он немножко оторопел от услышанного: получается, он себе и половины того, чем занимается и как живет Андре, не представлял… а парень рассказывал так свободно, так легко, словно бы ему все это нравилось, словно перелеты – отели – чемоданы – аэропорты – и были мечтой всей его жизни.
Сам Иван не очень представлял себе, как можно находить радость в полном отсутствии времени для «перезагрузки». Самому Ивану обязательно нужно было приходить в себя, быть в тишине и относительном покое хотя бы час в сутки; и желательно, чтобы это были его родные стены, его норка, его личное пространство, где каждая вещь находится на привычном ему месте, и ничего не выбивается из знакомого ряда. Ему обязательно нужно было одиночество или хотя бы молчание: люди, находящиеся рядом, его обычно напрягали, и равновесие восстановить не удавалось. Рядом с Андре он не ощущал ни малейшего дискомфорта, именно поэтому до сих пор еще и не захандрил от отсутствия одиночества, как хандрил обычно в гастрольных поездках. И почему же тогда время отдыха – опасное, если это наконец-то – отдых?
– Расслабляешься… – Андре пожал плечами и откусил сразу половину сендвича. В такие моменты, несмотря на макияж и одежду, он был стопроцентным мальчишкой, не задумывающимся над тем, насколько красиво он сидит, и не торчит ли у него изо рта веточка рукколы. Сейчас он вдохновенно жевал, размахивая рукой с бутербродом и торопясь объяснить, что он имел в виду, невзирая на невнятность речи, – выбиваешься из колеи. Привыкаешь спать по десять часов в сутки, неспешно вставать, неспешно завтракать, неспешно планировать свой день. И когда снова начинается работа – организм просто в шоке. Он не успевает перестроиться от этих медленных телодвижений, и в итоге первая неделя работы проходит в невменяемом состоянии. Думаю, если ты продолжишь работать так же активно, как и стартанул, ты все это прочувствуешь на себе. Но ты не переживай. Я же опытный. Я тебе помогу.