– Я хочу Вас познакомить, – Иван схватил Андре в охапку и закружил по комнате.
– За… зачем? Поставь… брось меня обратно! Ваня!
Иван, не обращая внимания на пыхтящего и цепляющегося за его шею Андре, вальсировал с ним по номеру, напевая на мотив какой-то песенки:
– Завтра, за-ааавтра, завтра! Моя мамочка познакомится с моим мальчиком! Мой мальчик понравится моей мамочке! За-ааавтра-завтра-за-аааавтра!
– Ваня!
– Ну что, что? – Иван остановился и, сияя, поудобнее перехватил висящего на нем парня, – Что?
– Может, твою маму надо сначала как-то… подготовить? И верни уже меня назад, я не люблю изображать медведя на березе…
– А мне нравится, когда ты изображаешь медведя, – Иван крутанулся еще разок и бережно опустил парня на диван, – ладно, ладно. Вот, кладу туда, откуда взял, все по-честному.
– Зачем тебе нас сразу знакомить? Может, ты все же… оставишь себе пути для отступления? – Андре усадил мужчину рядом с собой и прямо посмотрел в глаза, – может, будет лучше еще немного подумать?
– Мне не о чем думать. Я никогда еще и ни с кем так не хотел быть рядом, как с тобой. Я сдохну, если ты уйдешь. Понимаешь? Запомни, пожалуйста, а лучше даже запиши где-нибудь.
Андре вздохнул и откинулся на спинку дивана.
– Ну, что ж, значит, мне придется ждать, пока ты не уйдешь сам…
Иван окинул его взглядом, примерился, рывком подтащил парня к себе. Усадил на колени, обнял обеими руками, прижал, выдохнул куда-то в ямочку между ключицами.
– Я сдохну без тебя. И хватит уже изображать Нострадамуса. У тебя плохо получается.
– А что же мне изображать? Медведя на березе? – хмыкнул Андре, потеревшись носом об Иванову макушку, – Ваня, эй, прекрати меня целовать! Если ты не остановишься, я не гарантирую тебе сладкого ночного сна, и твоей маме с утра придется очень долго ждать на вокзале непутевого сына. Перестань!
– Только ради мамы, – Иван поудобнее перехватил парня и опрокинулся вместе с ним на спину, – но имей в виду, вырваться от меня тебе все равно не удастся.
– Слушай, да ты извращенец, – пробормотал Андре, повозившись и устроившись в его руках, – вот же доставляет тебе удовольствие меня тискать, как любимую плюшевую игрушку…
Иван в ответ погладил ладонью его щеку и легонько коснулся губами щеки.
– Я просто тебя всего люблю, глупый. И люблю всего тебя ощущать рядом. Какой же я извращенец?
«Еще какой, – про себя ответил Андре, – еще какой ты извращенец, Ванечка. Только извращенцы способны так долго и изощренно пытать своих жертв…»
…и все–таки Андре настоял на том, чтобы Иван один встречал свою мать на вокзале.