– Можем, – Соня побледнела еще больше и стала отчего-то еще больше походить на свою мать. Некрасиво осела и словно посерела. Не верит. Просто не верит в то, что им удастся скрыться от этого кошмара.
– Вы чего? – Катя уже злилась. – Это пранк такой, да? Глупая шутка! Я её не понимаю.
– Катя, – Радик откашлялся. В горле запершило, слова не желали покидать рот, но он справился с собой. Сам не ожидал.
– Катя, что у тебя на руке?
Катя взвизгнула и затрясла рукой.
– Где, где? – закричала она. – Паук?!
– Не паук, а пятно! – в ответ заорала Соня. Катя немедленно успокоилась и придирчиво оглядела руку. Лицо её вытянулось. Похоже, она сообразила, что глупо прыгала по комнате при подруге и мальчике.
– Это же просто чернила! – возмутилась она. – Вы психи что ли?
Они молча смотрели на неё. Не дождавшись реакции, Катя послюнявила палец и провела по пятну. На пальце остался фиолетовый след, а пятно размазалось.
– У меня ручка потекла, – продолжала возмущаться девушка. – Черт, теперь вся перепачкаюсь. Я могу сходить в ванную и отмыть это, или это тоже вызовет у вас новую истерику?
– Иди конечно, – Соня всё еще не сводила испуганного взгляда с Радика. – Это были просто чернила.
– Точно, – Радик натужно рассмеялся и отвел глаза.
Молчание становилось неловким, и он достал телефон.
– Ого, уже так поздно, – нарочито удивился Радик. – А я Андрея не предупредил, что задержусь.
И замолчал. Казалось, он ждал, что Соня стукнет его по плечу и скажет что-то вроде «ты чего, совсем дурак? А позвонить не можешь?». Но Соня некоторое время молчала, кусая губы, а потом ответила:
– Да. Мы вот к экзамену с Катькой готовимся. Времени совсем мало осталось.
– Совсем мало осталось, – эхом согласился Радик. Он ждал боли, но вместо неё была пустота. Не та сосущая, что запомнилась ему последней, совсем другая. И легче от этого не становилось.
– Я пойду, – неловко добавил он. – Катьке передай мои извинения. Я не хотел вам мешать.
Соня молча вышла за ним и дошла до двери.
– Родион не останется на ужин? – удивилась мать, выглянувшая с кухни. У её ног вился толстый Висасуалий. Вот теперь сердце и впрямь кольнуло болью, и Радик разозлился. На себя. На Соню. Даже на кота, который даже не смотрел в его сторону.
Когда Радик увидел пятно, что-то сломалось у него внутри. И то, что оно оказалось ложным, ничего не изменило. Он не мог просто взять и перестать быть сломанным. Теперь он куда лучше понимал Соню. Но легче от этого не становилось.
– Не останется, – Соня снова кусала губы.
Дурацкая привычка. Раньше её не было.
– До завтра. Увидимся в школе, – только с сумел выдавить Радик.