– Я так понимаю, ты не зарегистрирована, – это был не вопрос, но Соня всё равно ответила:
– Нет. А что?
– Не выходи из дома, – распорядилась бабушка уже бодрее, словно почувствовала себя в своей стихии. – Не регистрируйся. Неизвестно, до чего они еще дойдут. Ты всё равно в школу не ходишь, значит, переживешь и без остальных гулек.
Соня хотела было сообщить, что она и без того носа на улицу не кажет, не глупее уж бабушки, но вместо этого спросила:
– А почему ты так уверена, что я не хожу в школу?
Короткий смешок стал ей ответом.
– В школах, колледжах и университетах ближайших к вашему проклятому месту городов и поселков дважды в неделю проверяют всех учеников и студентов на пятна. И регистрируют заразившихся. Пару человек уже поймали на взятках, а студенты моего университета третий день не ходят на занятия, митингуя против такой дискриминации. Повально рисуют себе пятна, глупые дети.
– Об этом я не слышала, – Соня хлопнула себя по лбу ладонью. Как она могла забыть, что бабушка работает в университете? Эх, не маме, а ей надо было переехать к ней и давно. И ничего этого сейчас бы не было. Но чего сейчас думать о том, как могло бы быть. Уже не стало и поздно об этом плакать.
– У нас еще не ужесточили комендантский час, но всё к этому идет. А вот у вас после наступления темноты выходить нельзя никому кроме специальных служб. Теперь защищают не только подверженный заболеванию слой населения от заражения, но и всех других – от уже зараженных.
Она замолчала, словно ждала какого-то ответа. Но Соня понятия не имела, что сказать. Вот что скажешь, если это правда? От них нужно защищать нормальных людей.
Словно поняв, что ответа она не добьется, бабушка сменила тему.
– Я тебе звоню не совсем по этому поводу, – она немного помолчала. – Дед просил передать, что он готов умереть от твоей руки, подписать любые бумаги, чтобы всё в порядке было. Чтобы ты пожила еще хоть немного.
– Ты с ума сошла?! – Соня завопила так, что в комнату снова заглянул Радик, но тотчас скрылся, когда в его сторону полетела подушка.
Видеть еще и его Соня была не в состоянии.
– Никто не сошел с ума, – с достоинством ответила бабушка. – Ни я, ни Василий. Он просто хочет дать тебе время.
Соня едва не бросила трубку. Дед Василий был её любимым родственником и, как часто бывало в таких случаях, самым редким гостем. Они с бабушкой разошлись, когда мама Сони только поступила в институт. Соня всегда считала, что причиной тому были бабушкины властность и нетерпимость. Но с семьей дед общаться не перестал, просто виделись они редко. С каждым годом всё реже. Но Соня никогда не забывала, кто с ней до одури катался на чертовом колесе и горках, и от кого она получала самые бесполезные и оттого еще более ценные в её детских глазах игрушки.