20 глава
– Ты видишь его? – Эдик не мог лежать молча, кажется, он не кричал в голос от ужаса только из-за того, что Соня была рядом. Она была благодарна и в то же время испытывала досаду – лучше бы он не звал её, чем вот так напоминать о близком конце.
Соня отвлеклась от попытки разглядеть его лицо – если он мог говорить, значит, оно где-то было, разве нет? – и посмотрела в окно. Шторы Эдик не задернул, пытаясь этим компенсировать свою трусость, заставившую его запереться дома, а не выйти навстречу чудовищу. За окном стало темно, и это была не вечерняя серая хмарь, а настоящая ночь. Сияли фонари, откуда-то из глубины двора донося отголоски своего света, да луна напоминала чей-то равнодушный пустой глаз. Но лишь напоминала, не более того.
– Не вижу, – ответила она, снова повернувшись к нему, и затылком почувствовала чей-то взгляд. Вздрогнула и едва не выронила руку Эдика из своей – теперь её пришлось бы искать – за окном, да и в освещенной комнате заметно потемнело. Она снова повернулась к окну и по-прежнему никого не увидела, только почувствовала дыхание кого-то огромного. Или это был сквозняк, который колыхал висевшую на окне незадернутую штору. Второй вариант нравился ей больше.
– Я его вижу, – прошептал Эд еле слышно. – Он заглядывает через окно, но стоит дальше. Я вижу только силуэт. Он сожрет меня, да?
– Нет, не сожрет, – Соня стиснула руку Эдика и едва не вскочила, когда её пальцы столкнулись с её же ладонью – рука истаяла. – Эд, никто тебя не сожрет, ты понял? И меня не сожрет. Подавится. Он… он просто смотрит, понятно? Ему любопытно!
Новая мысль захватила её целиком.
– Он видит нас только когда мы начинаем исчезать, потому что так мы становимся одной с ним крови… то есть, одного с ними спектра или даже измерения. Понимаешь, Эд? Я думаю, он видит только тех, кто исчезает, и ему интересно посмотреть на нас, а не съесть.
В голове проскользнула паническая мысль, что первое вовсе не исключает второго и, может, чудовища питаются только теми, кого видят, да только Соня скорее позволила бы себе откусить язык, чем произнести это вслух.
– Поэтому мы зря их боимся, и поэтому мы зря боимся исчезать, ведь это не конец, там какое-то продолжение жизни, что-то совершенно особенное! – Соня замолчала. Резко, больно прикусив язык. Потому что в этот момент она снова перевела взгляд на диван и… Эдика на нем не было.
Он исчез так же, как до него исчезали другие, оставив после себя лишь горстку одежды, которая теперь лежала ровно так, как до этого он. И выглядело это настолько противоестественным, что тысячу раз обещавшая себе не плакать Соня разревелась.