– Я в порядке, – пробормотал он и улыбнулся спутнице. – Просто задумался.
У меня загорели щеки от стыда, я опустила глаза в пол.
Как нелепо! Неправильно! Несправедливо!
У него жена, ребенок, а я…
– Кэра, вы поможете? – спросил он.
– Конечно, желание клиента для меня закон, – я с трудом изобразила улыбку. – Присядьте, пожалуйста, я покажу каталог моделей. Некоторые уже готовы, возможно, что-то вам подойдет.
Мужчина усадил спутницу в кресло, сам остался на ногах.
– Кэры, может, чаю? Взвара?
– Нет, спасибо. Хотелось бы поскорее закончить с покупками.
– Да, конечно.
Он хочет поскорее уйти, вернуться домой, обнять дочь, поцеловать жену. Вот и все. Не было никакого единения, мне показалось. Только расшалилось воображение, приняв желаемое за действительное.
Непрошеные слезы жгли глаза, поэтому я поторопилась отойти. Ольша как раз закончила с кэром и теперь сигнализировала мне.
– Ну, что им нужно? – шепотом спросила она.
– Теплую одежду для поездки в горы для девочки пяти лет. Я пообещала принести каталог.
– Ясно. Все, Мари, можешь идти к себе. Мальва пришла, тебя она видеть не должна. Вкусненькое получишь позже.
– Конечно, – пробормотала я.
– Иди-иди, – поторопила Ольша.
Я поспешила уйти, но возле самой двери в мастерскую внезапно остановилась. Казалось, мою спину прожигал чей-то взгляд. Развернулась… и ничего. Кэр смотрел на свою жену.
Вот и все.
Мастериц еще не было, мне удалось без проблем вернуться в мастерскую, сесть за свой стол и даже провязать ряд петель. А потом я заплакала. От жалости к самой себе, из-за несправедливости мира, из-за того, что, возможно, я пришла в этот мир зря. Ведь тот, кого узнало мое сердце, уже занят.
– Эй, ты чего ревешь?
Я и не заметила, что женщины вернулись, и сейчас Питра стояла рядом и вопросительно глядела на меня.
– Я… я…
– Не реви, подумаешь, попала к Мошано, не в тюрьму ведь. Поработаешь немного, притрешься. Вот увидишь, скоро станет легче.
Остальные закивали и принялись за работу. Мне не оставалось ничего иного, как вытереть слезы и тоже взяться за спицы. О своей несостоявшейся любви я буду страдать ночью. В конце концов, к вечеру Тельма велела довязать пару.
К вечеру я довязала и даже получила, как вначале подумала, скудную похвалу от кэры Мошано.
– Уже лучше, – проговорила она. – Видно, что связано не для крестьянской малышни.
Я невольно раскраснелась от похвалы.
– Но ты можешь лучше и больше. Завтра свяжешь полторы пары.
У меня вытянулось лицо. Видя реакцию, Тельма довольно ухмыльнулась.
Задания кэра принимала у всех мастериц, кроме того, помимо нас в мастерской находились и продавщицы, с них она трясла выручку. Бедные девушки отсчитывались за каждую монету. От названной суммы мне поплохело, но кэра лишь скривилась и велела работать лучше.