Когда с моими ранами было закончено, Самуэль помог подняться. Хотел вновь взять на руки, но я не позволила. Как бы мне ни хотелось быть рядом, следовало помнить и о приличиях. Тем более мне нужно было в туалет не только справить надобности, но и хоть немного привести в порядок одежду.
Самуэль преданно ждал в коридоре.
– У преступников могли остаться сообщники, я не хочу, чтобы вы вновь подвергли себя опасности, – сказал он, едва мы оказались в его мобиле.
Я ощутила теплый шар в груди, который с каждым его словом становился все больше, согревал сильнее и отгораживал от остального агрессивного мира.
– Мари, я хочу предложить вам некоторое время пожить у меня…
– Что? – ахнула я.
– Вам нужно пожить у меня, пока городовые не нашли возможных подельников тех двоих…
– Нет!
– Мари!
– Нет, Самуэль, – замотала я головой. – Это неприемлемо! Тем более… я… мне нужно завтра в салон! На работу!
– Мари, вы не понимаете…
– Нет, Самуэль, прошу, не нужно настаивать! Если вы хотите помочь, отвезите меня, пожалуйста, к дому.
Тут мой живот решил, что пора привлечь к себе внимание, пока дурная хозяйка не напортачила, и разразился громкой руганью. Я опять жутко покраснела.
Самуэль вопросительно на меня посмотрел.
– Что ж, Мари, раз вы настаиваете, я отвезу вас домой. Но перед этим мне нужно поесть. Приключения, знаете ли, способствуют аппетиту.
– Но…
– Неужели вы позволите, чтобы я умирал от голода? – улыбнулся он.
– Нет, что вы, – потупилась я.
– Вот и славно.
Самуэль завел мобиль и неторопливо покатил по дороге.
Город еще не спал или, вернее сказать, зажил особой ночной жизнью, с которой я была незнакома. Фонари светили ярче, подмигивали огоньками вывески рестораций и развлекательных салонов, по улицам бродили праздно одетые люди, откуда-то звучала приятная музыка. Казалось, с наступлением ночи город скинул скучный повседневный костюм и надел яркий карнавальный наряд.
Мобиль остановился. Самуэль вышел и открыл мне дверь.
– Надеюсь, вы составите мне компанию, Мари?
Мысленно проведя ревизию карманов и не найдя там ни монеты, я была вынуждена отказаться.
– Я не голодна и у меня нет денег…
– Мари, – он укоризненно посмотрел мне в глаза. – Если вы откажитесь, я буду вынужден голодать. Неужели вам меня нисколечко не жаль?
– А вы коварен, кэр Черконе, – вздохнула я.
Он не ответил, лишь молча подал руку.
Ресторация, куда мы вошли, выглядела мило. Явно не самого лучшего качества, но мне здесь понравилось. Повсюду стояли горшки и вазоны с живыми цветами, в центре на крепкой балке висела большая клетка с певчими птицами. Посетители, в большинстве своем зажиточные горожане, позволяли не чувствовать себя не в своей тарелке, как если бы Самуэль выбрал, к примеру, дорогую ресторацию.