Его звали Генка. Он страстно играл в футбол. Пожалуй, это все, что его интересовало в жизни. Ну, и я, конечно. Он носил мой портфель, занимал место в школьной столовой, бегал за булочками на переменке, слушал мою болтовню, громко смеялся над моими шутками, иногда саркастически обидными, по поводу его футбольной походки или причёски – стилист во мне жил с детства! Весной Генка дарил мне огромные букеты сирени и терпеливо держал нам с девчонками резиночку (была такая игра), при этом сам почти всегда молчал. Он был моей тенью и самым большим другом, но не любовью. Правда, это не помешало мне во втором классе поцеловаться в с ним подъезде.
Лето, лагерь,
Г
леб
Летом я обычно жила у бабушки в Юрмале. Генка приезжал на электричке. Мы гуляли по морю, купались в речке, катались на дырявой лодке. Сейчас сложно представить, что дети в восемь-девять лет могут так бесконтрольно целыми днями шататься по улицам. В Советском Союзе это было нормой. Никто не удивлялся и не боялся за нас. Родители работали, дети с ключом на шее сами шли в школу, грели обед на газовой плите, забирали младших сестёр и братьев из детского сада, стояли в очередях за сосисками и туалетной бумагой, ходили на тренировки или в музыкальную школу. Кстати, спортом занимались почти все. Спортшкол было много. И летних лагерей тоже.
Меня с Генкой и моим младшим братом родители тоже отправили в такой. По советским меркам он был бомбически крутым. Каменные двухэтажные корпуса, горячая вода, смывной туалет, закрытый бассейн, футбольное поле, оборудованный гимнастический зал, баскетбольная площадка и нереальные дискотеки со светомузыкой и заграничными хитами семидесятых.
Я была физоргом лагеря и каждый день вела утреннюю гимнастику. Это делало меня популярной девочкой. Кто-то хотел со мной дружить, кто-то тихо завидовал, кто-то открыто ненавидел, кто-то влюблялся. Что уж говорить, на дискотеках у меня не было отбоя от кавалеров, но Генка стоял рядом и никого не подпускал ближе, чем на два метра. Он – парень крепкий, сильный, спортсмен все-таки, и мальчики понимали: если вдруг даст в голову, будет больно. Очень больно.
Моими золотыми косами до пояса ребята любовались издалека, знали, что мы вместе. Но однажды у Генки заболела бабушка, и мама забрала его за неделю до конца второй смены. Он не пошёл в массовый поход с ночёвкой в палатках, где у меня случился Глеб.
Итак, по порядку! Я грустила. Скорее из-за того, что пришлось самой тащить тяжелый рюкзак, – никто из ребят не рискнул предложить мне помощь, даже в отсутствии Генки все побоялись. Девочки шли налегке, их рюкзаки несли мальчики. Они по-женски надменно улыбались, кидали в мою сторону полные ложной жалости взгляды, хихикали и шептались. Это был их звездный час мести Королеве песочницы. Я доплелась до места назначения злая почему-то на Генку. Это ведь он уехал и бросил меня одну.