– Мне очень понравились спектакли, – тихо сказала я, – а почему ты сам не займёшься постановкой, хотя бы немного?
– Мои спектакли сразу станут доминантой, а цели я ставлю пока другие. Может быть, потом, позже. А вот играть иногда буду. И заранее приглашаю тебя на Премьеру. Симон будет ждать тебя. Придёшь? – Эдуард поцеловал мою руку.
– С радостью, – искренне ответила я.
Счастливый вечер и весёлое настроение прекратились неожиданно. Сначала Эдуарду позвонила некая Светлана, и он, извинившись, быстро вышел. Через стеклянные двери я разглядывала Эдуарда, понимая, что разговор идёт очень серьёзный. Мы как раз собирались уходить, и официант принёс счёт, ужаснувший меня своей суммой. Но вернувшийся Эдуард смущённым не выглядел. Он спокойно расплатился, мы сели в машину и уехали. Некоторое время мы молчали, и я уже настроила приятные планы дальнейшего времяпровождения, но им не суждено было сбыться.
– Лида, знаешь, чего нам всем катастрофически не хватает? – прервалось неожиданно наше молчание. Я решила, что речь идёт о чувствах – любви, нежности, добре и так далее. Но Эдуард говорил не об этом.
– Времени. Нам всегда не хватает времени, – с этим нельзя было не согласиться, и я кивнула в ответ. Почему он заговорил о времени, тут же насторожилась я, разве у нас его мало?
– Лидочка, у меня через два часа самолёт, – виновато произнёс Эдуард, а я от неожиданности растерялась и не могла вымолвить ни слова. – Не думал, что так получится, гастроли начинаются только через три дня, но моё присутствие потребовалось срочно. Светлана Васильевна всем занималась, это наш старший администратор, а по сути, на ней всё держится. Она в ТЮЗе более пятидесяти лет, у самых истоков стояла.
Зачем он рассказывает мне всё это, подумала я, но ничего не сказала. Дальнейшее я слушала внимательно, но понимала с трудом. Мы расстаёмся, причём самым неожиданном образом. А дальше что? И будет ли оно вообще, это “дальше”? Эдуард обнимал меня очень нежно, но я помнила про самолёт и заставила себя оторваться от самого лучшего мужчины в мире. Правда, далось мне это с большим трудом. Дома меня утешал Барсик, и он же слушал мои жалобы на то, как всё плохо.
– Конечно, плохо, – повторила я коту, – ведь он мог бы полюбить меня так же сильно, как полюбила его я. Если бы у нас было больше времени. А теперь я не смогу без него жить, понимаешь ты это?
Слёзы потекли сами собой, и их становилось всё больше. Было очень обидно и страшно за будущее. Мало того, что Эдуард красив, умён, талантлив, так он ещё и работает в театре! Работая там, невозможно быть искренним и верным, там столько соблазнов. Где была моя голова, когда я легко на всё согласилась, отдалась чувствам и Эдуарду? Вернее, сначала Симону, которого Эдуард сыграл так ловко? А я поверила, сама не знаю чему. Разве артистам можно верить? Они всё время играют, они такие… не настоящие!