В его глазах отразились тысячи разных чувств.
От восторга, вызванного надеждой, до ярости. «Ты заживо сварила моего последнего «головастика», дрянь!». Официантка принесла ему водки и разволновавшись от перспектив, Дима хлопнул ее не морщась. Словно глоток воды. Водка, все-таки, не шпинатный сок.
– А давай и правда, попробуем? – прошептал он, наполняясь изнутри каким-то сиянием. – Забеременеешь – буду тебе каждый месяц дарить кусок твоей матери. И она все это время будет жива. Хотя, конечно, руки у меня далеко не те.
Я улыбнулась шутке. Кан улыбнулся мне.
Еще никогда я не видела его настолько красивым и залюбовавшись его лицом, я позабыла про все на свете. А Дима, между тем, что-то высчитал в уме под эгидой своего ослепительного сияния. И когда он вынырнул из мысленных странствий и внимательно посмотрел на меня, меня осенило: он вовсе не пошутил!
– Ты еще тащишься от мыслей про отношения? – как-то по-особенному хрипло, осведомился он.
И я поняла: у тех, кто писал сценарий моей судьбы, чертовски странное чувство юмора. Он в самом деле предлагал мне замужество! Но я не чувствовала себя счастливой. Скорее, наоборот. Ему не нужна была я, или моя любовь, только мое тело.
Матка.
– Мне двадцать три, – промямлила я, прокляв «сценаристов». – Я имела в виду киношки и дискотеки. Я не хочу детей. К тому же… я только-только операцию сделала.
Дима сузил глаза еще сильнее и так раздул ноздри, что я зареклась когда-либо в будущем спасать людей, носивших кличку Гестапо.
«Утопленница и Самоубийца».
– На Пятьдесят шестой девушку из озера выловили!.. – вещала я на планерке. – А труповозки нету. Вот, как нету такого слова «нету», так и труповозки не было. Покойница на пляже целый день пролежала. Прикиньте?
– Мне все понятно, – сказал Шеф. – Кроме выражения твоего лица.
Опомнившись, я попыталась придать лицу соответствующее выражение, но губы сами собой расползались в улыбке. Шеф понимающе улыбнулся в ответ:
– Ровинская! – протяжно промолвил он. – Кто ж тебя так осчастливил? Любитель Толстого и Достоевского? Или этот ваш полусосед в гомокедах?
– Сонечка, – нахально призналась я, сделав вид, что шучу.
Чуви заткнул свои маленькие ушки крошечными ладошками.
– Я не хочу этого слышать!
– Ты что, все слышал?
– Она все утро Тимуру рассказывала!..
– Тогда на этой неделе ты пишешь «Sекс», – невозмутимо назначил Шеф. – И подробнее там все распиши.
Чуви бездарно изобразил злое отчаяние щенка-оборотня и надулся.
– А Кан как поживает? – забывшись, спросил по привычке Шеф.
Все по-привычке, задумались.
Не хватало реплики: «Я его за горло!» Наш новенький, Просто-Дима удивленно дрогнул, когда все посмотрели на него, потому что на его месте раньше сидел Полковник, перешедший в «Суворовский натиск».