Я молча кивнула, не зная, кого он имеет в виду. Меня, себя, Соню… Мне в самом деле было на все плевать. Я просто дошла до края и собственная боль затмевала собою мир. Если бы Дима на самом деле меня любил, он не стал бы рассказывать поросшие мхом истории.
Он просто был бы со мной и все. Он просто был бы и все, ничего мне не объясняя. Или, он не был бы?..
Я отыскала салфетки и принялась вытирать испорченный макияж. Дима молчал, бездумно листая мой паспорт. Я встала, не зная, что еще предпринять.
– Сверху, – в его голосе прозвучала такая горечь, что я не выдержала и подняла глаза. – Там кнопка сверху. Там… на замке. Нажми и поверни ручку вниз.
Помедлив, я сделала робкий шаг. Но не к дверям, а к Диме. Он молча притянув меня к себе, обнял, прижал… Но не лицом, а спиной к себе. Он много лет работал с женщинами, ему не раз приходилось нас утешать. Он знал, печаль проходяща, а вот тональный крем на одежде – нет.
– Прости меня! – прошептала я, гладя его ладонь. – Мне в голову не пришло бы… Пойми, ты: я не Оксанка! Я думала, ты просто был пьян и не понимаешь, что делаешь.
– Я был пьян… Но это не значит, что я тебя не хотел.
И вдруг… опять запахло грозой и летом. И теплым асфальтом, с которого первые капли сбивают пыль. До меня не сразу дошло, что это на самом деле запахло. С улицы… Я малодушно обмякла в его руках. Тепло его тела обволакивало, как кокон. Казалось, даже звуки за окном стали тише. Слова были не нужны. Я ощущала биение его сердца, тяжесть легшей поперек тела руки.
Слова были не нужны.
Дима вздохнул, переводя дыхание, прижал меня к себе крепче и, уткнувшись лбом мне в лопатку.
Полузакрыв глаза, я впитывала в себя ощущения. Вот он вздохнул, слегка потерся подбородком о мое плечо. Вот прислонился к ключице лбом. Вот его пальцы ласково убирают волосы…
Я чуть наклонила голову, подставляя шею для поцелуя. Все внутри замерло, сжалось и дрогнуло, распускаясь: Дима поцеловал.
«Заблудиться среди простыней».
Снова чувствовать его губы. Почти забытые. Его руки на моем теле и не нужно притворяться, что сплю.
Он сгреб меня в охапку, едва закрылась дверь лифта. Прижал к себе. Поцелуем закрыл мне рот. И я ответила. Лихорадочно. Мертвой хваткой вцепилась в плечи, словно Дима мог передумать и оттолкнуть.
Мы ворвались в квартиру.
Рывком, он ослабил галстук. Сбросил на пол пиджак. Торопливо, мы в четыре руки расстегнули его рубашку. Кан дрогнул, когда я положила ладони ему на грудь. По белой коже побежали мурашки. Схватив мои запястья, он притянул меня ближе и снова поцеловал.
На этот раз я была готова.