Любовь снова вспыхнула ярким пламенем. Вспомнились обещания постоянно отсутствовать и избегать супружеского секса, Сеул, его дорогие костюмы… Меня перемкнуло.
– Хочу, хочу! – извиваясь, как Димина секретарша, я подскочила к Жене и сама себя поместила в кольцо его коротеньких рук. Женя прижал меня к груди и без напряжения поднял в воздух. Я здорово похудела, что уж там говорить. Девки таращились на меня, как на цирковую артистку. От Кана волнами исходила тьма.
– Слезь с него, – приказал он сухо и чуть ли не за шиворот меня оттащил. – Что за театр?!
– Он – хванасо, – пожаловалась я Жене. Злой.
– Дима? – искренне удивился тот. – Ноу злой! Дима – гуд!
Я только головой покачала.
– Он мне сказать: «Убью!»
Дима показал зубы. Мне. В гримасе, призванной срочно изобразить улыбку. Улыбка вспыхнула и трансформировалась в оскал. Толкнув плечом дверь, через которую я только что вышла, Дима втолкнул меня внутрь, – спасибо, хоть не ногой, – пропустил Женю и запер дверь.
– Че ты опять за херню творишь?! – взорвался он громким шипением.
– И я скучала, любимый, – бесстрашно сказала я и сложила губы, словно для поцелуя.
– Дима качи? – спросил, хитро улыбаясь несостоявшийся муж. – Вместе?
– Нет, – отмахнулась я. – Секс андэ!.. Вези меня назад, к Ю Сынг Джуну.
Это певец такой, знаменитый. Из-за которого я уехала. Женя расхохотался.
– Корея работать хочу?
– Возьмешь меня?
– Утихомирься! – прошипел Кан; как батарею прорвало в горле. Надо мной обои пузырями пошли. – Я те сказал, что ты не поедешь? И ты не поедешь, если я так сказал!
– Почему нет? – спросил Женя. Как-то странно прищурился, затем что-то быстро и резко спросил.
Дима выдохнул, медленно выпуская ярость и так же медленно, глубоко вдохнул, обретая дзен. Затем, заговорил по-корейски.
Я разобрала кучу слов. Чингу – «друг», саранхи «любовь», Хангук – Корея, американец… То ли Кан объяснял, что я корейцам не друг, то ли жаловался, что люблю я американцев. Женя удивленно вскинул бровь. Потом сочувственно потрепал меня по плечу и заглянул в глаза:
– Пур бэби… Тогда стэй здесь.
Я как-то не поняла, с чего я вдруг, такая бедная крошка, и вопросительно посмотрела на Кана.
– Я сказал, что группа ученых обнаружила в твоем черепе клетку мозга и пытается ее клонировать, – спокойно объяснил Дима, и я не поняла, шутит он, или на самом деле такое ляпнул. – Поэтому тебе нельзя уезжать из Хабаровска.
Женя что-то еще сказал.
– Он говорит, что удивлен тем, что у тебя вообще была целая одна клетка, – увлекся Дима.
Женя так горячо кивнул, словно на самом деле именно так и сказал. Добавил сокрушенно: