И тем не менее, бритоголовый юноша, на полном серьезе спрашивал, кто здесь я.
Я прокашлялась и села, смущенно вытащив Тимину руку из заднего кармана своих джинс.
– Я.
– Это вам, – пришедший шагнул вперед и сунул мне пакет в подарочной бумаге. Шмыгнул носом, и перемалывая челюстями жвачку, поправил на шее мощную цепь. – Круто вы тут развлекаетесь, Лена.
Мое сердце заколотилось. Я уставилась на маленький квадратный пакет в подарочной упаковке. Потом на вошедшего. Браток был определенно знаком.
– От Александра Геннадьевича? – спросила я с ненужной надеждой, потому что уже узнала его.
– От Дмитрисергеевича.
Жуя жвачку с такой концентрацией, словно готовился к чемпионату мира по жевле, юноша презрительно шмыгнул носом.
– Мне?! – вопрос разбился о его лоб и упал под подошвы рифленых армейских ботинок, с которых стекала вода.
– Вы же Лена? – уточнил он. – Которая еще Лина?
Я кивнула.
– Ну, значит вам.
Он вышел.
– Спасибо! – запоздало сказала я.
Мы помолчали, пока за окнами не взревел автомобильный мотор.
– В мои времена бандюков сажали в тюрьму! – неожиданно яростно припечатал Полковник. Отвернувшись к монитору, принялся громко и сильно колотить по клавиатуре пальцами, как делали все журналисты старой школы, привыкшие работать на печатных машинках. – Дмитрий Сергеевич, так его!.. Щ-щ-щеенок!
– Он не бандит, а бизнесмен, – бархатным голосом протянул Тимоша, – Сонечка, кстати, о нем очень хорошо отзывалась.
Полковник нехорошо и грубо отозвался о Сонечке. Между ними с Тимуром тотчас завязался яростный спор на вечную тему: проститутка или модель. Чуви, оставив их в покое, словно маленькая шиншила навис над моим плечом.
– Надеюсь, не рванет? – спросил он.
Опомнившись, я нетерпеливо разорвав плотную подарочную упаковку. Сначала окаменела, а затем всхлипнула, зажав рот руками.
Это были музыкальные диски.
Sechs Kies, Н.О.Т и даже роковой Ю Сынг Джун!.. «I am ready». Видимо, Дима книгу мою прочел, на пути к Сеулу. И мне подарок привез… Я тупо смотрела на сверкающий упаковочный пластик и буквы расплывались перед глазами. Странно. Он даже мне не хамил. С чего вдруг?..
Дождавшись, пока останусь одна, я дрожащей рукой набрала Димин номер.
Он ответил; таким тоном, словно я разбудила его в могиле. Засомневавшись, я сильно смутилась. Голос затрепетал. Благодарность вышла скованной и сухой, словно из меня ее выбили.
– Это все, что ты хотела сказать? – еще суше осведомился Дима.
– Д-да.
– Это не от меня. Это от Жени.
Голубое небо казалось безвкусным и дешево выкрашенным, словно кусок картона. Я разрыдалась: