– Проблема в том, что именно сейчас, я в самом деле, действительно, ПРЕССИНГУЮ! – рявкнула я. – Сам ты меня не позвал бы.
– Тебя сотни раз звал Кан.
– Да, как же! Он меня звал в такие моменты, когда было ясно, что я не пойду. Это просто приколы!
– Утихомирься, – сказал он, потом достал телефон и почесав затылок, стал набирать чей-то номер. Пошли гудки. Мы оба замерли в ожидании. Потом из динамика раздался какой-то треск и мужской голос гавкнул: «Слуш!..» – Самсон? Здаров!.. – Макс чуть отошел. Голос Сани превратился в неразборчивый гул. Голос Макса стал отрывистым, раскатистым и слегка гнусавым, как у дворовой шпаны. – Слыш, братан, че за херня с Бикином? По поводу моей Ленки?.. Да, той, которая с книжкой, – он помолчал, немного послушав в трубку. – Не, если Ирка пообещала, базара нет. Бери ее за рыло и спрашивай… – Макс рассмеялся, но взгляд был такой, словно он в дерьмо наступил. – Сань, я тебя уважаю, ты меня уважаешь, но с Ленкой встречаюсь я. У нас настолько серьезно, что она мне не дает всю неделю, чтобы в кино сводил, – он рассмеялся вновь и закатил глаза, скривив рот. – Не, бриллиант не просит: у меня член большой… Лады! Сейчас? Какая, в задницу, сауна?.. Ты Ленку видел? Я в кино!
Я закатила глаза: что за дешевые, вульгарные комплименты? Но Макс уже отключился и головой встряхнул, словно из воды вышел. Он бросил трубку и посмотрел на меня.
– Не перевариваю этого слизняка… И, блин, мой тебе совет: держись подальше от Ирки.
Я не совсем поняла, к чему он это сказал, но уточнить не успела. Макс взял меня за локти и притянул к себе. Он чуть помедлил, прежде, чем наши губы слились. Словно хотел быть уверен, что этот поцелуй – на самом деле мой выбор.
– Если я тебя с матерью познакомлю, это в счет серьезности отношений, или не в счет?
Я обалдела от счастья, я закивала… Прижавшись к моим губам, Макс снова подтолкнул меня к спальне и я пошла.
– Ключи не забудь, – наставляла я. – Ирка будет у Сани, а я, как только вернусь из «Шанхая», то сразу к Максу пойду и открывать не буду! Хоть заорись под окном.
Богдана кивала намертво залакированным «вавилоном». Дышать в своем корсете она не могла. Смеяться над моей детской гордостью, – тоже. Но выглядела шикарно. Это возвышало ее над миром и наделяло способностью изящно острить.
– Если ты пойдешь к Максу, я лучше ночевать не приду, – сказала она, идя к лифту. – И кстати, о том, кто там заорался…
Я сморщила нос, сделав вид, будто зла. Но не сдержалась и вновь расплылась в улыбке. Хотелось прыгать от счастья и ходить колесом. Макс обещал, что вечером, когда он отсидит свой сыновний долг, он познакомит меня с маман, мы вместе выпьем по рюмке шампанского, засунем ее в такси и вместе, поедем в «Шанхай». Как пара.