Моргнул виновато, скривился и вновь исчез; словно отошел от окна, вернулся на дно души.
– Ангела… Лина, посмотри на меня. Послушай… Мне нет оправдания, знаю, – слова сочились из его рта и капали на линолеум, как капли крови. – Я не могу пить… Дико туплю, когда пьяный, а я был пьян. Я поступил тогда, как мудак…
По его тону можно было решить, то был единственный случай. Лично мне, да и Ирке с Бонечкой, всегда казалось, что поступать, как мудак – это его естественное состояние. Как полет для орла, как убийство для леопарда. Но Дима явно считал иначе и я не осмелилась ему возражать.
– Господи, мать умерла бы, если бы знала…
Мучимый своими мыслями, Кан отошел к окну. Его плечи четко обрисованные мягкой тканью, были напряжены. Мускулы чуть подрагивали, словно он то и дело их напрягал.
– Я ничего ей не говорила, – сказала я, – не бойся.
Дима яростно обернулся через плечо.
– Я не боюсь своей мамы! – прорычал он. – Ты ебанутая?!
– Ты не мог бы… хотя бы три минуты не оскорблять меня?!
Дима выдохнул, словно перезагружая систему и принялся расхаживать взад-вперед. Вцепившись пальцами в свои, всегда безупречно уложенные волосы, он в самом деле выглядел, будто бы он старается.
– Мне даже просто находиться рядом с тобой – уже непереносимо!
– Это ты за мной бегаешь, а не я!
Дима снова взбесился.
– Я за тобой бегаю?! Я?!! Да кто ты такая, мать твою, чтобы я за тобой бегал?!
– Твоя будущая жена! – не сдержалась я.
– Да я скорее на Поповой женюсь! – рявкнул он. – Тоже блядь, только честная!
Меня буквально подкинуло; кофе пролился на халат. Видимо, Дима думал, что его крик оказывает терапевтическое воздействие, потому что искренне растерялся, увидев страх. Я расплакалась.
Он умолк, опустив глаза.
Постояв, зацепился взглядом за мокрое кофейное пятно на моем халате и тут же нашел, чем заполнить миг. Схватил со стола рулон полотенец и оторвав от него кусок, подошел ближе. На щеках проступали пятна.
– У меня было всего два мужчины, Скотт и Максим, ты понял?! Два!
Кан вдруг как-то странно переменился в лице.
– Прости меня, – пробормотал он, присаживаясь на корточки и промокая пятно от кофе.
У меня опять защипало в носу. Я вспомнила Мокхпо, разговор по душам с Кристиной. Ее слова: «Мне очень жаль, если он тебя трахнул, но, Лина… Ты сама его спровоцировала. Ты сама к нему приставала…».
– Забей, – сказала я, рукавом вытирая слезы. – Это старый халат, он все равно мне не нравится.
Он усмехнулся грустно, наклонил голову и молча поцеловал мою руку. Шрам на запястье… Словно всю душу вкладывал в движение губ.
– Я обещаю, я выясню, где этот кретин сидит и посмотрю, что я могу сделать.