Беридзе наконец-то огляделся по сторонам и увидел множество совершенно не знакомых ему лиц, фигуры которых бегали туда-сюда. Это движение не прекращалось ни на минуту, кто-то стирал в тазе свои вещи, кто-то же, напротив, вешал сушиться на длинную верёвку свои только что отстиранные вещи, Маруся сидел лицом к стене на корточках, и на него больше никто не обращал внимание, пара мужчин выстроилась в очередь в туалет, а двое шнырей, которые готовили для местной братвы ужин, мыли посуду у раковины, что-то оживлённо обсуждая и перекидываясь парой фраз между собой. Оставшихся арестантов Беридзе не видел, большинство из них уже лежало на нарах.
Георгий тоже захотел лечь спать, так как день для него был очень насыщенным, на душе после того, как он услышал голос матери, стало как-то полегче.
Забравшись на свои нары, он лёг на правый бок и закрыл глаза. Его мучили различные мысли о жизни, и теперь его больше всего интересовал вопрос не что будет завтра, а сколько ему дадут. Парень, который вернулся из суда, интересно, по какой статье обвинялся, тоже, наверное, по 228.1 или по другой? 17 лет – это же полжизни, реально половина жизни. Эти размышления были прерваны какой-то каплей, которая упала на лицо Беридзе. Открыв глаза, он увидел, что ещё одна капля с верхних нар опять упала на него, и ещё, и ещё. Беридзе вытер каплю с лица и понял, что это кровь.
– У меня кровь на лице, Иваныч, сверху капает, – уже понимая весь ужас случившегося, закричал что есть мочи Беридзе.
В секунду арестанты запрыгнули на верхний ярус нар и увидели, агонию Демьяна, изо рта его шла пена, а конечности тряслись, глаза остекленели и не моргали.
– Врача, врача! – завопил кто-то.
Другой арестант начал неистово бить по железной двери кулаками.
– Врача, врача! – начали орать ещё громче.
Спустя минуту в камеру залетели трое конвоиров, которые по рации вызвали дежурного фельдшера. Демьяна положили на пол, и тут его сокамерники увидели, что он перерезал себе руки, горло и воткнул какой-то острый предмет в сонную артерию, из которой ещё стекала кровь.
– Так этого в санитарную часть, как его зовут? – спросила фельдшер у конвоира.
– Его звали Демьян Арсеньевич Лихоманенко, – уверенно произнёс Иваныч, смотря на бледное лицо усопшего.
– Вячеслав Игоревич, доброй ночи, вы меня извините, что я так поздно вам звоню, – едва сдерживая слёзы, сказал мне женский голос.
– Доброй ночи, а кто это?
– Это мама Георгия Беридзе, мы к вам приходили, вы помните? Меня зовут Светлана Сергеевна Беридзе.
– Ах да, помню. Что там, кстати, с оплатой моих услуг?