– Воропаев, ты себя слышишь? – сжала кулаки, чтоб не треснуть этого кретина, – Ты говоришь, что не хочешь серьёзных отношений, но тем не менее предлагаешь стать твоей девушкой. Так что ли?
– Да. Чего непонятного?
– То есть, – начала я, – Мы с тобой будем периодически видеться для траха. Вопрос. А с другими я встречаться могу? Ты же только для постели нужен будешь, а мне для души тоже нужно.
Губы Макса казалось побелели.
– Ты хоть когда-нибудь встречалась с парнем?
Нет, я училась всё время, потом работала, а потом в бега подалась. Некогда было.
– Нет.
Выдохнул.
– Снежка, я предлагаю просто встречаться. Проводить время вместе и только. Никаких третьих не будет. Мы можем быстро друг другу надоесть… Поэтому далеко смотреть не будем.
Покачала головой.
– Ты вот мог нормально сказать, давай встречаться и трахаться без углубления в бытовуху?
Геля, грубо ты сказала, грубо. Хотелось даже себя по губам стукнуть.
– Так ты согласна?
Промолчала.
– Знаешь, ты меня пугаешь. Да и вообще, я особо к отношениям не стремлюсь.
– Постоянный секс, опытный партнёр, стабильный заработок на работе, новая одежда, украшения, поездки…
– Ага, расширенное меню в эксплуатации меня. Одежду я себе сама куплю, украшения дарят только тем, кто дорог или от кого, хотят откупиться. Поездки пока отменяются. Но первые три пункта меня устраивают. Но я всё равно хочу подумать. И вообще, какой-то бессмысленный разговор, – последнюю фразу уже пробурчала себе под нос.
Через пять минут, когда я более менее привела себя в порядок, спросила у Воропаева про таблетки и отпросилась собственно сходить в аптеку.
По дороге заскочила в туалет и ещё раз помыла бёдра и ноги. Вытерлась салфетками.
В аптеке, что находилась в пяти минутах ходьбы от клиники было сегодня многолюдно. Передо мной стояло около десяти человек. Я думала, стоит ли покупать таблетки. С одной стороны вот так залететь, не хотелось бы. С другой, если буду беременной, то смогу бороться с Региной. Хотя бы с завещанием. Выйду замуж фиктивно, предоставлю документы. Завещание вступит в силу…
– Не могу я так, – прошептала я, разворачивая купюры, – Не могу.