Генерал побагровел лицом:
– Иван! Проводи этого господина за ворота… впрочем, – после некоторого раздумья прибавил он, – зайдите.
Генерал отворил дверь и пропустил Илью в большую комнату, обставленную дубовой дорогой мебелью.
– Садитесь, – указал на стул. – Так что вы хотели мне сказать? – генерал встал у окна, скрестив руки.
– Моя супруга Божена… Она пропала при странных обстоятельствах.
– А почему вы её изволите искать здесь? – усмехнулся генерал.
– Я подумал, может вы её видели в Питере? Или знаете её теперешнее местонахождение, – дипломатично сказал Илья.
– Да, я видел Божену Станиславовну в Питере, мы были соседями. Это грустная история… К сожалению, Божена Станиславовна заболела скоротечной чахоткой и умерла два года назад.
– Как?! Как умерла?! Этого не может быть!
Потрясённый Илья хватал ртом воздух, как выброшенный на берег окунь.
– Так бывает. В Питере, знаете ли, сыро. Климат неблагоприятный.
– Где она похоронена? Вы можете показать могилу?
– Разумеется. Примите мои соболезнования, я не знал, что у неё был муж, – генерал налил воды из графина и подал Илье. – Прошу прощения, мне пора ехать.
– Минуту, прошу… А как же барыня? Кто она?
– Я совершенно не обязан вам отчитываться, – начал генерал, – но принимая во внимание ваше горе, отвечу. Я был вдов, недавно женился. Мою супругу зовут Елена Ивановна.
– Спасибо.
Илья встал и, пошатываясь, пошёл к выходу. Он словно постарел на сто лет, глаза стали пустыми и неживыми.
Генерал подошёл к столику, налил и махом выпил рюмку водки. Из соседней комнаты, отодвинув тяжёлую бархатную портьеру, вышла молодая красивая дама. Чёрное элегантное платье подчёркивало стройность её фигуры, каштановые волосы уложены локонами в замысловатую причёску. Серые глаза в обрамлении пушистых ресничек оттеняли белизну кожи. Пухлые капризные губы ярким цветком выделялись на матовом, без единой веснушки, лице.
Генерал привлёк к себе даму и поцеловал.
– Он поверил. Всё хорошо, Божественная моя!
***
– Знаешь, мне его даже жаль.
Они только что отобедали курицей под соусом и молодым отварным картофелем с зеленью. Старшие дети убежали играть в сад, брыкающуюся Майечку нянька унесла в детскую.
– Мне его даже жаль. Он был потрясён.
– Ах, Николенька, не надо его жалеть. Что он вообще такое? Жалкий ничтожный человек, – Божена отпила из тонкой фарфоровой чашки ароматный кофе, на пальце блеснул изящный золотой перстень с зелёным камнем. – Я бы и думать о нём забыла, если бы не забытый браслет. Это матушки моей браслет, для меня вещь ценная… Скажи, твой человек хорошо искал?