– В доме браслета не оказалось, Илья носил его при себе. Его выследили в безлюдном месте, ну а дальше всё было легко, – присел на скамью генерал. – Не бойся, он цел и невредим.
– Я не боюсь, мне всё равно, – сказала красавица, любуясь блеском камней. – О, Николай, не смотри так! Это ничтожный человечишко, что его жалеть?
– Он всё-таки был твоим мужем.
– Он и сейчас мой муж, если быть точной. А я – двоемужница.
– До конца года мы поживём в имении, а потом уедем за границу. Моя Божена забудет всё, как страшный сон, – после молчания сказал генерал. – Мы поедем в Париж. Ты хочешь в Париж?
– Было бы чудесно, Николенька. Конечно, хочу! – прильнула к мужу Божена.
– Тогда решено: едем в Париж!
***
Тонкие пальчики трогали клавиши рояля, Божена с чувством играла вальс. Нежная мелодия Шопена перекликалась с шелестом листвы, в открытые окна влетал лёгкий ветер, развевал занавески и заставлял танцевать пламя свечей.
Возникший в окне человек долго стоял, пожирая взглядом Божену, её открытые плечи, обнажённые руки и белую шею. Золотой браслет с зелёными камешками сверкал на тонком запястье.
Человек подтянулся на руках и перемахнул через подоконник. Музыкантша вздрогнула от неожиданности и обернулась на шум.
Любой восхитился бы выдержкой Божены: она не закричала и не упала в обморок, как это любят делать светские дамы, лишь слегка побледнела, в слабом свете свечей это не было заметно постороннему глазу.
Илья, а это оказался именно он, был страшен. Бледный до синевы, взлохмаченный и помятый, он вцепился в подоконник, чтобы удержаться на ногах.
– Я так и знал… – прохрипел он. – Браслетку украли, а часы и деньги не тронули. Я чувствовал… А этот генералишка сказал, что ты умерла.
– Ты ничего не докажешь, – зло сверкнула глазами Божена, – та Божена умерла, и документы имеются.
– Я не за этим пришёл, Боженочка… Зачем мне что-то доказывать? Я пришёл за тобой… Люблю тебя, я не могу забыть тебя. – Илья оторвался от подоконника, сделал несколько шагов и упал к ногам своей неверной жены. Та отодвинулась с гримасой отвращения.
– Что тебе надо? Денег? Сколько? Говори, я дам.
– Боженочка, бежим со мной, – шептал Илья, обнимая и целуя её ноги, – хоть в Питер, хоть в Ярославль… Прямо сейчас, Боженочка, одно твоё слово… Разве этот лысый боров любит тебя так, как я? Всё сделаю, что хочешь сделаю…
– Ты говорил кому-нибудь обо мне? – освободилась из его объятий Божена.
– Нет, что ты, никому не говорил.
– Хорошо. Жди здесь, – после паузы произнесла Божена и стремительно вышла из залы.
– Так ты согласна? – с надеждой спросил Илья.