Послышались шуршащие звуки, как будто освобождают продукты от обёртки.
К затхлому запаху помещения примешался едва различимый аромат земляничного кекса. Далее присоединились другие звуки. Стало понятно, что Полина начала поглощать еду с нечеловеческим аппетитом: резко, быстро, не с желанием утолить голод, но с дикой страстью заполнить бездну внутри. Словно еда – это единственное счастье и любовь, которую она за всю жизнь не видела, но сейчас хотела восполнить брешь за секунды! Она силилась заткнуть ее порцией сладостей!
Арина была уверена, что бездна Полины была настолько глубокой, что даже резь в желудке от его наполненности не уменьшит ее! Она поглощала так отчаянно, что нужны были нечеловеческие усилия, чтобы остановить это. Например, связать Полине руки и закрыть рот.
Лесю трясло. Одной рукой она крепко-крепко сжимала руку сестры, а другой зажала рот, чтобы не заплакать.
Она слышала мерзкие звуки, от которых волосы на затылке встали дыбом. Леся даже поверила, что Полина кого-то грызет. Она и не догадывалась, что происходило за шторой.
Арина же знала – ужасное впереди.
Некто-чужак ликовал и глухо смеялся и даже зааплодировал.
Резко наступило затишье. Слышалось только частое поверхностное дыхание Полины. Затем шуршание пакета – началось самое отвратительное…
Полина наклонилась над пакетом и извергала содержимое желудка, глубоко засунув два пальца в рот.
Звуки стояли омерзительные.
Теперь Арина убедилась чем, помимо старой мебели, пахло в подвальчике – плохо переваренной пищей.
Леся неожиданно вытащила руку, которую сжимала Ариадна и зажала обеими конечностями рот, чтобы ее саму не вырвало.
Судя по звукам, Полина вытошнила все, что было поглощено пару минут назад.
Некто-чужак с издевкой нахваливал Полину.
Несчастная кузина зарыдала, вскрикивая, с глухим, отчаянным стоном.
Слышать отдаленный плач, осторожно навострив уши, сидя на корточках в углу теплой уютной спальни – ничто по сравнению с этим плачем.
Полина рыдала так сильно и громко, что Арина не смогла сдержать слез. В один миг Лесе почудилось, что они находятся на скотобойне, где жестокие мясники уродуют животных, а те издают душераздирающие вопли.
Затем к плачу присоединились другие звуки – звуки ударов. Полина била себя по животу.
Арина чувствовала, как Полина сейчас мучается от вины, поэтому бьет себя. Пока кузина не вызвала рвоту, чувство вины было гораздо сильнее. Освободившись от еды, она заметно уменьшилась, но проснулась боль от бессилия: Полина была неспособна разорвать круг зависимости. Она испытывала дикую злость на сестру Голодной Сии, но выражала, избивая себя.