Внезапно правый борт кержака соскочил с колеи в яму. Салон накренился. Все ахнули. Благо широкие колёса не позволили завалиться на бок. Бодрак поддал газу. Машина заёрзала на скользком грунте и вернулась в горизонтальное положение.
– Сквозь ад лучше идти не останавливаясь! – заметил Тон, пытаясь сохранить стойкость духа.
А опытный Бодрак добавил:
– Когда сквозь ад идёшь долго, он уже не обжигает!
Кержак выполз из второго рукава на дорогу. Оставалось самое сложное. Её величество царь-река, вошедшая на престол сегодня вечером. Бодрак переключился на пониженную передачу, чтобы не скользить по каменистому дну. Он направил машину немного под углом к берегу, давая поправку на течение. Колёса постепенно погружались всё глубже и глубже в пучину. Потоки мути напоминали кисель. Вспениваясь, мраморные волны с силой били по корпусу, так что брызги долетали до стекла. Сердца колотились в такт мотора. Уровень воды за бортом достиг окон и остановился. Казалось, самое глубокое место реки осталось позади, как вдруг лёгкую, заднюю часть кержака приподняло словно поплавок. Из всех щелей в салон потекли струйки воды.
– Все идите в зад! – кричал Бодрак. – Все быстро в зад!
Но было уже поздно. Сцепление с дном было утеряно. Бурная река подхватила машину и понесла её вниз по течению. Воцарилась паника.
– Ой!
– Ай!
– АаааАаааА!
Бодрак не переставал жать на газ и выкручивал руль в разные стороны, да всё напрасно. Колёса вхолостую пузырили кисель. Жизни геологов оказались в полной власти царь-реки. Вода уже просачивалась сквозь окна и прибывала всё быстрее. Салон внутри напоминал огромную ванну, наполненную по колено. Кто-то заплакал, подумав, что машину сейчас перевернёт, а это – стопроцентная смерть.
Бŷра не выдержал напряжения, поддавшись панической атаке. Он схватился за ручку окна, чтобы открыть его и выбраться наружу.
– Нельзя! Всех затопит! – Тон вовремя одёрнул его, тем самым остановив спонтанный саботаж.
К счастью геологов, царь-река была милостива этим вечером. Прямо по курсу вырос валун размером со слона. От столкновения с ним кержак тряхануло. Тона с пассажирского места тут же отбросило в проход, купаться в ванне. Кержак плотно сел на камень.
– Всё, приплыли! – резюмировал Бодрак.
Он был единственным, кого не сковал страх за собственную жизнь, ведь он нёс материальную ответственность за машину.
Лёжа в холодной ванне, Тон увидел вентиляционный люк в потолке. Пришлось повозиться с защёлкой, прежде чем крышка отбросилась на крышу. Тон выполз в темноту. Налобный фонарик осветил обстановку: их прибило в нескольких метрах от берега. Тон спрыгнул в реку, взвалил на плечи рюкзак, и, разрезая коленями мутный поток, побрёл к суше. Даже рядом с берегом мощное течение неумолимо подкашивало ноги. Холод сводил икры. Опустив рюкзак на траву, Тон выдохнул. Он хотел было вернуться, чтобы помочь товарищам с переправой, но повреждённая в маршруте нога отказывалась идти. Тон стянул берцы вместе с прилипшими к ним носками. Из обуви вылилось не менее полулитра воды. Очень плохо обстояли дела с лодыжкой: она распухла и выглядела так, как будто под кожу загнали теннисный мяч. Он достал «пейджер», навёл курсор на точку с названием «Дом. Дай Бог вернуться». До лагеря оставалось два часа боли.