Богатство же, хотя оно и избавляет от страха голодной смерти и позволяет не замечать множество проблем, становящимися непреодолимыми препятствиями на пути бедняков, однако же зачастую служит основанием для страха за свою жизнь, ибо немало находится людей, охочих до чужого богатства, да и просто завистников.
Итак, если бедняк жаждет богатство приобрести и жизнь его превращается в бесконечную гонку за звонкой монетой, то главная задача богача – это богатство не растерять и, по возможности, приумножить, и жизнь его тоже превращается в бесконечную гонку за звонкой монетой.
Далее, генная память, доставшаяся человеку от предков, живших постоянно впроголодь, превратившаяся в своего рода инстинкт, заставляет человека при достижении определённого уровня благосостояния жрать, жрать бесконечно, пухнуть от жира, лезущего из глаз, из ушей, из ноздрей, тратить бездумно на гурманские излишества целые состояния, на которые можно было бы прокормить в течение двух месяцев горную провинцию То-сандо.
Инстинкт обжорства превалирует и над инстинктом размножения, и над инстинктом самосохранения и превращает постепенно и без того-то далёкое от совершенства человеческое тело во всё более и более уродливую бесформенную массу, ведёт, в конце концов, к гибели его носителя.
Так, между желанием и удовлетворением его, не приносящим ожидаемой радости, проходит жизнь людская, и над всем этим довлеет неотвратимая старость, с её немощью и болезнями, и смерть.
Сострадай им и вознеси молитвы за их спасение. Зачастую ведь не по злому умыслу своему не стремятся они найти Путь, просто не знают они о нём. Так сострадай же им.
Заслуживает также сострадания и понимания, но отнюдь не презрения, и тот, кто знает о Пути, но страшится вступить на него, поскольку и труден этот Путь, и долог, и вступление на него не означает достижения даже средины его, не говоря уж и о достижении состояния просветлённого.
Настоятель, словно очнувшись, поднял голову и проводил взглядом пролетевшую над монастырскими воротами пустельгу, а затем продолжил:
– Вот и я тебе сейчас толкую о том, что целью Пути является просветление, а откуда нам вообще известно, что таковое достижимо, откуда нам известно о том, что, уходя, просветлённый погружается в нирвану, откуда нам известно, что дзен не является величайшим надувательством, а?
Карю Накоси остолбенело уставился на учителя с немым вопрошанием во взоре.
Окюйями вновь усмехнулся:
– Иди, медитируй, болван, а то как бы и тебе не дождаться моих соболезнований.
***
Конец серии «Несколько дзенских притч…»