– Если ты посмеешь ещё хотя бы раз…
Он подошел ближе, и, ехидно улыбаясь, сказал:
– А мне показалось, что тебе понравилось, моя сладкая конфетка. Ты так сексуально кусаешься и щиплешься…
– Да как ты смеешь! – мой голос перешёл на визг.
А он как ни в чём не бывало улыбнулся и, промурлыкав, – Я пошел в душ. Если хочешь, пойдём вместе… – провёл пальцем по моим губам.
Я щёлкнула зубами, пытаясь его укусить, но не успела. Стас понял, что в таком состоянии я могу укоротить его как минимум на одну фалангу, и поспешил убрать. Больше никаких попыток меня очаровывать не последовало. Опасения, что он попытается забраться ко мне в постель, тоже не подтвердились, он совершенно спокойно проспал всё ночь на диване, и даже не храпел.
глава 2
После завтрака Стас сказал, что ему необходимо отлучиться и явившись часа через два на взятом в прокате автомобиле, попросил меня показать те места, куда нас возил Адонис. Я обрадовалась, подумав, что теперь мы обойдёмся без него и ломать перед ним комедию больше не придётся. Мы объехали все злачные места, куда он возил нас с Ритой и которые я могла вспомнить, затем проехались вдоль побережья и побывали на пляже, который тоже был открыт для нас Адонисом. Стас обошел все камни, за которые он когда – то её уводил, словно надеялся найти их следы. Я не стала ему мешать, поднялась на свой утёс, и сидела, глядя на море и вспоминая прошлое.
А потом мы просто катались по острову, дышали ароматом апельсиновых садов и бродили по оливковым рощам, удивляясь живучести этих деревьев с потрескавшимися узловатыми, словно ноги столетних стариков, стволами, рассуждая о том, как много они повидали на своём долгом веку, и кружили по серпантинам вдоль живописных берегов. Я исподтишка поглядывала на Стаса и думала, что так хорошо и спокойно, как сейчас, мне не было ещё никогда и ни с кем.
Как оказалось, он не любил фотографироваться. При каждой попытке навести на него камеру он отворачивался, оправдываясь тем, что не фотогеничен, хотя меня фотографировал с удовольствием и со знанием дела. Естественно, я всё – таки исхитрилась щёлкнуть его исподтишка, и не раз, надеясь на то, что, показав ему свои снимки, сумею доказать, что его суждение о своей фотогеничности неверно. Да и на самом деле он был очень видный и мужественный, и мне хотелось оставить о нём хоть какую – то память. Однако, вернувшись в гостиницу и сливая съёмку в ноутбук, я обнаружила, что ни единого кадра с его изображением в ней нет, как будто я снимала не живого человека, а какой – то фонтом.
Наутро Стас опять уехал один и вернувшись только к вечеру, сказал, что нам необходимо встретиться с Адонисом. У меня заныло в груди.