Наконец, я увидел маленький двухэтажный таун-хаус в скандинавском стиле со скошенной крышей, на втором этаже как раз Софа и жила все это время. Горел свет и очертания человека с книгой в руках легко считывалось возле зашторенного окна.
Я встал перед ее большой массивной дверью из темного дерева. Над звонком аккуратно было написано вместо фамилии «Софа», такой акт маленького социального бунтарства. И именно в тот момент, как занести руку над звонком, вся эта идея с отпуском показалась мне чертовски идиотской, глупой и лишенной всякого смысла. Так как на улице было прохладно, бутылка вина уже начинала обжигать руку. А я все не мог нажать на звонок. Просто стоял молча, словно актер за кулисами, ждущий своего выхода и переживающий, что забудет все отрепетированные реплики.
Наконец робким нажатием я таки коснулся кнопки. Вызов был слишком быстрым. Движения за дверью не было слышно, и я было решил нажать второй раз, подозревая, что человек просто не услышал звонка. Но как только потянулся за повторным нажатием, дверь открылась.
Софа встретила меня в болотного цвета разношенном свитшоте с аббревиатурой Университета Эббинга, который годы носки превратили в размер оверсайз. Она видимо в нем спала и работала по дому, цвет его выгорел и банально застирался. Свитшот с лихвой закрывал часть домашних штанов нежно розового цвета, предназначенных скорее всего для сна в холодное время года. Волосы были не уложены и было видно, что она приняла душ не более чем пару часов назад. На глазах были массивные очки в черной глянцевой оправе. За этой оправой пара карих глаз суматошно пыталась понять, что происходит. По скорости перемещения зрачков угадывалось плохо скрываемое недоумение.
– Ты? – спросила она как бы на ощупь.
– Все настолько плохо? – манерно уточнил я.
Реплика немного привела ее в чувство или до мозга наконец дошла вся информация в полном объеме. Она резко оттолкнулась от ступенек лестницы и прыгнула в мои неподготовленные объятия, разрушая неловкость и 12 лет разлуки. После долгих объятий она отдалилась чтобы еще раз все проверить и сказала:
– Глазам не верю, это же ты! Мог бы и предупредить, что приезжаешь.
– Мог бы… – сказал я. – но не предупредил.
Наконец и до нее дошло понимание того обстоятельства, что я не видел ее тоже 12 лет и поэтому сразу лихорадочно спросила:
– А ну ка признавайся, как я выгляжу?
– Софа ты выглядишь так же великолепно, как и в день нашего знакомства.
– Ты так говоришь только потому, что это чистая правда – актерски парирует она и заливается гортанным смехом.