Не задавая лишних вопросов, Пашка проследовал за Сторожем во двор обветшалого двухэтажного дома, где, судя по всему, он и жил. Они присели на единственную лавку, что располагалось точно на середине квадрата натянутых бельевых верёвок, где сейчас висели мокрые простыни. Благодаря этому их мало кто мог заметить, а тем более, услышать их разговор.
– Ты только присядь, – сказал Сторож после того, как Пашка замер перед ним, словно по стойке смирно, – То, что я знаю, может сильно тебя озадачить.
Пашка примостился рядом со стариком и аккуратно положил на лавку барабан. Окруженные сохнущим бельём, они словно находились одни в белой комнате.
– Я знал твою маму. И я здесь, чтобы присматривать за тобой.
Пашка был готов ко многому, но совсем не к тому, что услышал. При слове «мама» он вдохнул ноябрьский воздух, да так и не смог его выдохнуть. Он вспомнил свет. Свет и тепло были везде. Там, где они тогда жили. Он держал маму за руку, и они стояли на берегу такой широкой реки, что другой берег был едва виден. Маленький Пашка поднимал голову вверх, чтобы посмотреть на её лицо и улыбку, но видел лишь яркое солнце и жмурил глаза. Так он и не запомнил её, а теперь видел только на фотографиях.
Пашка выдохнул и воздух, пройдя через его тело, стал так горяч, что стал облаком пара; оно медленно поднялось вверх и исчезло.
– Твоя мама была ведуньей, очень сильной. И она не утонула, она ушла, но очень далеко.
Пашка молчал.
– Ваш род идёт по женской линии и все девочки в нём были ведуньями, а мальчики становились великими воинами. И тебе тоже это предстоит. Те узоры Большого Ковра, что я различаю, говорят о том, что впереди у нас Большая Война.
– С финнами?
– Нет. Сначала с немцами, а потом, когда она закончится, начнётся другая, мирная война. Она будет идти восемьдесят лет. И если ты не дашь себя убить, то будешь жить так долго, что сам это увидишь… Я ведь тоже гораздо старше, чем тебе кажется.
– А кто вы такой? – Пашка посмотрел на худое лицо Сторожа и только сейчас заметил, что от его глаз расходятся лучики морщинок, как у человека, который много улыбался.
И находясь рядом со стариком, он ощущал только спокойствие, почти такое же, как и на берегу огромной реки.
– Я друг твоей мамы. И она просила, чтобы я не упускал тебя из виду, но я не воин и не шаман, я просто вижу некоторые части Большого Ковра и умею читать по нему.
– Так вы видите будущее? – спросил Пашка, но в его голосе совсем не было удивления, он лишь хотел уточнить, правильно ли он понимает этого необычного старика, который в повседневной жизни держался настолько незаметно, что им никогда никто не интересовался.