– Полностью согласен. Скажи, нам это всё мерещится или взаправду происходит?
– Ну вообще-то странности у нашего проекта, я о сайте хотел поговорить… А что тебе мерещится? Ты о чём?
– Не важно, – я отвёл взгляд.
– Короче, о своей мелкой недоработке можешь забыть. Наш проект сегодня исчез из репозитория.
Голос у Димы звучал обеспокоенно. Сказать, что я удивился – это ничего не сказать! Я же неделю готовился к презентации финальной версии продукта, и, собственно, на работу ради этого пришёл.
– Что? Как это?
– Не знаю… Олег играет в молчанку, а Васю перевели на другой проект. И это ещё не всё. Утром я успел посмотреть, что стало с нашим проектом. Оказывается, некоторое время над ним работал какой-то зелёный новичок. Никто за ним не следил.
– Замечательно, – сказал я. – Скажи спасибо, что не зелёный слоник.
– И то правда! – улыбнулся Дима. – Он, короче, добавил свой быдло-код на страницу с пылесосами, и у нас заглючило всё. Теперь сайт постоянно тормозит, а некоторые функции не работают. Вёрстка поехала ещё. А спросят, как всегда, с нас.
– Что ты предлагаешь?
– В таком виде проект сдавать нельзя. Надо разобраться с исчезновением файлов, перелопатить весь сайт на наличие ошибок, и на всё это потребуется как минимум два дня. А мы и так сроки завалили.
– Мда… Будем ждать пенделей от Петра Иваныча.
– А ждать не придётся. Совещание по «Н-Аудио» начинается через пять минут, – Дима тяжело вздохнул. Похоже, он сам не был рад этой новости.
– Что? Я думал, оно начнётся после обеда.
– Всё страньше и страньше, да?
Гендиректор, Пётр Иванович, всегда вдохновлял нас пылкими речами. На обсуждениях он относился к сотрудникам уважительно, никогда не перебивал людей, давая возможность высказаться каждому. Слова он подтверждал не только железными аргументами, но и активной жестикуляцией. Он любил вертеть маркер в руках. Причём вертел его красиво, как циркач. Казалось, маркер живёт отдельной жизнью. После совещаний некоторые сотрудники рассказывали, будто они испытывают к маркеру эмпатию и привязанность. Пожалуй, единственным минусом Петра Ивановича была картавость. Из-за неё речи директора иногда ощущались комично.
Жаль, что сегодня придётся не восхищаться директором, а краснеть за себя.
Конференц-зал был достаточно просторным, чтобы уместить весь отдел, около двенадцати человек. Мы с Димой расположились на стульях в первом ряду. Правда, сначала я хотел расположиться на последнем ряду (мне так было бы спокойнее), но Дима отговорил.
Пётр Иванович вошёл в зал и размеренным шагом добрался до места у доски. Как всегда, взял в руки маркер и стал его заранее теребить, обдумывая речь. Только внимание больше привлекал не маркер а… перебинтованная по локоть рука! Уровень моей паранойи достиг небывалых размеров. В этот момент я решил: чем бы не закончилось совещание, я обязательно выясню, что же тут происходит.