Сколько я уже тут? Месяц? Два месяца? Год? Почему я еще жив? Почему меня просто не убили? Для чего меня закинули в этот каменный мешок? Все эти вопросы, с которыми я просыпался каждое утро, сходя с ума от холода в одиночной камере. Солнце, которое согревало мою камеру, только оно и отмечало смену дня и ночи.
После нашего с Тримом похмельного совета я оказался тут вечером того же дня. Даже не очень успев сообразить, как оно так произошло. В зал вошли люди, которых я даже и не видел никогда, и я потерял сознание. Очнулся я уже тут, в этом каменном мешке, без какого-либо общения, без связи с внешним миром, наедине с собственными мыслями и самим собой.
Что может быть страшней для человека, чем оставить его наедине с самим собой? Разве что холод. Но холод проходит, хоть, наверное, если я выберусь отсюда, я буду греться в тепле около камина месяц, не отходя от него. Но кроме холода и мечты о теплом камине, были еще мысли. Проклятые, приставучие, прилипчивые мысли, которые заполняют всю черепную коробку. Тысячи сожалений о том, почему я не сбежал из дома Трима, ведь у меня были тысячи возможностей.
Единственным способом, которым я мог избавиться сам от себя, была медитация, когда я пытался очистить голову от мыслей, как учил меня Трим. Я пытался практиковать магию, чтобы хоть как-то себя отвлечь. Но пришлось свести эти занятия до полного минимума, так как энергии у меня было очень мало. Еды мне давали ровно столько, чтобы я не умер с голоду. А практические занятия магией требовали энергии существенно больше. Но чем мне было тут еще заниматься? Кроме как медитацией и попытками отвлечь себя от мыслей. Я ковырялся в собственном мозгу, ведя бесконечные диалоги самого себя с самим собой.
– Как быстро человек может сойти с ума? – спрашивал я сам себя.
– Да кто его знает, Парк, я вот, похоже, двинулся достаточно быстро.
– Да уж. И что нам теперь со всем этим делать?
– А что тут поделаешь? Похоже, что выйти отсюда не выйдет, конечно, если бы я освоил магию земли и расщепил бы эту стенку в пыль, то, может, я бы и сбежал.
– Да как ты ее расщепишь? Ты с полным-то желудком сознание теряешь, а с пустым тебе явно светит каталепсия от голодного обморока.
– Каталепсия? Что это за слово такое? Что оно значит?
– Я не знаю, просто мне показалось, что это слово больше всего подходит для описываемого процесса.
В таких вот бестолковых диалогах с самим с собой я проводил много времени. Вот чего у меня действительно было очень много, так это времени. Оно текло как-то по-особенному, минуты превращая в вечность.